Карр! Карр-а-пузы! Карр! Карр-о-тышки!

Спасайся! - вскричал Щегол, бросаясь к своему ближайшему укрытию.

Над его головой так и засвистели жёлуди, выпущенные из рогатки.

Взмыл Чиж стремглав в небо и выбил рогатку из лап Заводилы.

Ринулись вороны за смельчаком в погоню.

А Щегол бочком выскочил из своего укрытия, мигом засыпал рогатку пожухлыми листьями и вновь спрятался.

Преследуют Чижа вороны, издеваются:

Карравай, карравай, кого хочешь выбирай!

Делая «мёртвую петлю», Чиж перевернулся на спину и изо всех сил лягнул в живот Подбивалу, а затем на вираже - и Нахалку.

Карраул! - трепыхаясь, завопили они. - Беррегись!

Рразини! - И Заводила растопырила когти, пытаясь схватить увёртливого Чижа. - Окрружай!

Чиж лихо пронёсся между её лапами. Заводила с налёту саданулась лбом о дерево. Да так, что филин из дупла выпал!

Опомнившись, вороны продолжали преследование.

Кррепкий черреп! - изумлённо похвалила себя Заводила, потирая на лету шишку.

Куда там было жалким воронам до виртуоза Чижа! Совершая фигуры высшего пилотажа, он заставлял их то и дело сталкиваться друг с другом. Только перья летели!

Виток за витком живая спираль - беглец и погоня - уходили высоко в небо.

«Затяжное падение»! Чиж камнем упал вниз - и вдруг уселся на шею Заводиле. Прямо-таки оседлал!

Бррысь с меня! - истерично мотала она головой, крутилась и брыкалась.

Крепко держался Чиж на её шее. И всё же она так взбрыкнула, что наездника подбросило вверх. Очертил он в небе круг. Опять настигает погоня, у ворон-то крылья куда больше!

Что делать?

Тогда-то ему и пригодилась та длинная железная труба, что проходила под озерцом. Чиж спикировал прямо в неё. Вороны наперегонки ринулись вслед за ним. Пролетел Чиж всю трубу насквозь! А преследователи застряли всем скопом где-то в ней, на дне озера.

Вперрёд! - несётся из трубы, как из рупора. - Назад!

Ни вперёд, ни назад. Крепко засели.

Тут и Щегол, выскочив из укрытия, прилетел. И громко, у выхода из трубы, Чижу советует:

Глиной вход и выход замазать! И концы в воду!

Настороженно прислушивались внутри трубы вороны. Шевельнуться не могут. Запечатало!

Замурруют… - простонала Заводила.

Не нравится? - крикнул в трубу Щегол.

Помогите! - взмолилась Заводила. - Больше не будем!

Жалко их, конечно, - вздохнул добряк Чиж.

Веррно говорришь, - всхлипнув, поддакнула внутри трубы Заводила. - Прропадём!

Прростите! - причитали Подбивала и Нахалка.

Поднялся высоко Чиж, разогнался… И с такой скоростью влетел в трубу, что пленниц ворон, будто затычку, выбросило наружу. А затем и сам небрежной походкой вышел.

Лежат вороны на спине, лапами кверху, еле дышат.

Что это с ними? - с опаской спросил Щегол.

Ничего, - отмахнулся Чиж и лукаво улыбнулся. - Тренироваться надо - вот чего!

Весело смотрели с деревьев птицы - жители рощи, как, переваливаясь с боку на бок, тяжело улетали прочь вороны. Улетали навсегда, стыдливо вжимая голову в плечи. Превратились в точки и пропали на горизонте.

Пррощайте! - насмешливо «прокаркал» из оконца своего домика скворец.

Чиж спустился вниз, ловко взял под деревом жёрдочку от скворечника и легко поднял её вверх к изумлённому хозяину.

А вечером на воздушной лесной танцплощадке, между четырьмя соснами, снова весело танцевали птицы. Журавли на озерке тоже не отставали, выкидывая изящные коленца. Пение, смех, музыка голосов!..

А ты чего? - звал Чиж своего друга Щегла повеселиться.

Некогда, - пыхтел Щегол.

Он сосредоточенно, как когда-то Чиж, подтягивался на ветке, словно на турнике. По-своему, конечно. По-птичьи.

В пустыне, где часто встречаются страусы и лишь изредка грифы, встретились однажды Страус и Гриф.

Гриф стремительно прилетел откуда-то с дальних гор. Страус тут же голову в песок сунул по трусливой привычке.

Посмотрел на него неодобрительно Гриф и мигом сцапал своим хищным клювом какую-то любопытную Ящерицу. Она вертелась поблизости, и ей было любопытно, что может выйти из встречи столь больших птиц.

Конечно, она могла серьёзно пострадать, и поделом, за то, что суёт свой нос куда не надо. Но, впрочем, как вообще свойственно ящерицам, она отбросила свой хвост и спаслась бегством. Так что Грифу только лишь хвост и достался. Он его проглотил и даже не заметил: лёгкая закуска!

Однако его интересовала вовсе не Ящерица. Она просто подвернулась под ногу и попала под клюв. Дело в другом. Гриф давненько хотел узнать, почему эта странная птица Страус всё время бегает, а не летает.

Он дружелюбно похлопал Страуса крылом по спине, и тот наконец вынул из песка и поднял свою маленькую голову.

Давай полетим вон туда, - показал Гриф в далёкую даль. - Там столько всего вкусненького!

Столько? - сразу оживился Страус, вовсю раздвинув свои куцые крылья.

Вот столько, - слегка сузил его размах во всём обстоятельный Гриф.

Я летать не умею, - смутившись, признался Страус. - Совсем.

Быть того не может! - поразился Гриф.

Может, может.

Разбежись, тогда и взлетишь, - посоветовал Гриф.

Куда - разбежись? - повертел головой Страус.

Туда, - вновь показал Гриф в ту сторону, где их ожидало столько всего вкусненького. - Всё ближе будет.

Пробежал Страус несколько шагов, взмахнул крыльями, но не взлетел. Не вышло.

Птичка! - Гриф насмешливо выдернул у него перо из хвоста - чпок! - и себе в хвост вставил. - Ты посильней разгонись! Опаздываем, всё вкусненькое съедят!

Помчался Страус.

А Гриф над ним кружит и сверху зычно командует:

Давай, давай! Работай, Страус, работай ногами! Ещё быстрей! Главное, крылья! Маши крыльями! Делай, как я!..

Но как ни давал, как ни работал ногами, как ни махал крыльями Страус, ничего не получалось - никак не взлетал. Но зато стремглав уносился всё дальше и дальше в указанном направлении, вздымая мелкую песчаную пыль.

Летящий следом Гриф остался где-то далеко позади.

Страус остановился у какого-то ржавого автомобиля, давно брошенного в пустыне, и огляделся по сторонам.

Нигде не было видно учителя Грифа.

Наконец Гриф прилетел и, задыхаясь, плюхнулся наземь.

Так и не взлетел? - тяжело дыша, спросил он.

Птичка! - Гриф снова резко выдернул у Страуса другое перо и опять украсил им собственный хвост.

Затем проковылял к машине, развалился на дырявом сиденье и вновь принялся командовать, приговаривая:

Летай! Не умеешь - научим! Не хочешь - заставим!

Напрасно пытался Страус взлететь, без толку бегал и подпрыгивал. Каждый раз, в наказание, Гриф выдёргивал у него перья, украшая ими себя, пока не оставил Страуса совсем бесхвостым.

Старайся, старайся! О крыльях не забывай! - покрикивал Гриф и, поглядывая на далёкий горизонт, где, по его сведениям, скрывалось много чего вкусненького, азартно рассуждал:

Лучше день потерять, потом за пять минут долететь!

В конце концов не выдержал Страус.

Крылья, крылья… - возмутился он и гордо воскликнул: - Ноги!

Он гневно согнул ногу в колене, показав Грифу мощный бугор мускулов.

Струхнувший Гриф так и свалился с сиденья и, словно какой-то задрипанный страус, сунул в песок голову.

Птичка! - хмыкнул Страус. Одним махом выдрал у него все хвостовые перья, свои и чужие, и гордо вставил их себе, став ещё пышнее прежнего.

Затем погрузил ногу в песок и насмешливо пощекотал там, под песком, трусливую голову Грифа.

А! - Гриф поспешно выдернул голову. - Чего?

— Хитрая ворона и одноухий разбойник

(новая сказка про «Хитрую Ворону», известную по одноименному мультфильму)

Правильно говорят, что покой нам только снится.

Жили себе спокойно Ворона, Пёс и Кот, пока во двор не заявился здоровенный одноухий Котище. Шерсть во все стороны дыбом торчит! Страшный, сибирский!

Он сразу грозно прошипел:
– Значит, так. Спать я буду вон в том Вороньем гнезде, – указал он на удобное гнездо Вороны. – Отдыхать буду в тенёчке под деревом, – показал он на любимое место Пса. – А питание мне будут носить оттуда, прямо с кухни, – ткнул он мощной лапой в сторону подоконника, где грелся на солнышке наш Кот.

Перепуганная Ворона с надеждой взглянула на Пса. Но он малодушно попятился, глядя на воинственного пришельца.

– Не бойся! – пыталась подбодрить Пса Ворона. – Мы с тобой!

– Ага, – трусливо возразил Пёс, – со мной… Ты на дереве, а Кот в окне. Со мной – только я. А я не хочу с ним связываться. Ещё без глаз останешься.

– И без ушей! – сурово кивнул Котище. – А из тебя, – злобно покосился он на Ворону, – вообще перья полетят!

И стал он у них жить как владыка. Спал в удобном гнезде Вороны, а Кот носил ему разные вкусные блюда из дому.

Днём Котище, как и обещал, отдыхал в тенёчке под деревом. Псу вообще пришлось переселиться в дальний угол двора, к забору.

Там с ним и Ворона ночевала. Так всех запугал одноухий разбойник.

Стали друзья думать, как им от страшного непрошеного гостя избавиться. Как?

Можно, конечно, втроём на него напасть. Неужели не сладят?

– Сладить-то сладим, – тяжко вздыхал Кот, – да потом всю жизнь лечиться будем. Вон он какой!

Пёс всё бубнил про свои единственные глаза и уши, которых у него всего лишь по два. Было бы у него побольше, смело задал бы этому бандиту трёпку.

– Навек бы он сюда дорогу забыл! – твердил Пёс.

А Ворона, та очень за свои крылья беспокоилась.

– Обдерёт все перья, как я летать стану? – сокрушалась она.

Да что там наши друзья! Этого Одноухого даже бедовые дворовые мальчишки обходили стороной.

– Может, ему валерьянки дать? – тягостно размышлял Кот. – А затем вмиг его свяжем!

– Во-во! – сомневалась Ворона. – Тогда он вообще весь двор разнесёт!

Безвыходное положение. Хоть плачь.

И что ж думаете? Плакали. Тайком друг от друга, чтобы не так стыдно было.

А Котище вконец разошёлся. Командует ими. Привередничает. Подай то, унеси это! И это ему не то, и то ему не это!

Куда от него денешься?

И всё же… Не было счастья, да несчастье помогло.

Однажды Хозяйка оставила на подоконнике большой кувшин с водой. Хотела цветы полить, да забыла.

А неуклюжий толстяк Кот возьми и нечаянно опрокинь кувшин прямо на одноухого. Тот под окнами лакомился жареной рыбой, которую ему домашний Кот по приказу преподнёс.

Так и взвыл Котище, когда на него с высоты шумно обрушился поток воды!

Наш Кот в испуге даже зажмурился. Ну, теперь ему будет!..

Зажмурился-то он от испуга, а открыл глаза от хохота.

Это громко хохотали, схватившись за бока, Ворона и Пёс.

Что это? Мокрая шерсть на Котище враз вся опала, слиплась, и стал он совсем жалким и маленьким. Величиной с котёнка.

Куда что делось! Был гигантский, а стал лилипутский!

– Дать ему пинка для рывка или сам уйдет? – оглянулся Пёс на Ворону.

– Сам уйду, – плаксиво сказал бывший властелин.

И, оставив мокрую россыпь следов, мигом умчался прочь. Только его и видели.

– Небось, когда обсохнет, в другом дворе появится, – насмешливо заметил Пёс.

– Не завидую я им, – усмехнулась Ворона. – А ты тоже хорош, не мог его разглядеть как следует!

– А ты не хороша? – обиделся Пёс. – Всё время хвастаешься: «Мне сверху лучше видно!»

– А я его тоже боялся, – подал сверху свой покаянный голос Кот. – Я тоже хорош.

– А вот ты и впрямь хорош! – горячо поздравили его Ворона и Пёс. – И как ты только догадался его водой окатить?

– Я нечаянно, – признался Кот.

– Ох, и заливает, – подмигнул Пёс Вороне, – притворяется.

– Зато, когда надо, он и правда здорово заливает! – довольно кивнула Ворона на лужу, оставшуюся от одноухого разбойничка.

А вечером, когда они привычно собрались под деревом, Ворона глубокомысленно изрекла:
– Да-а, внешность обманчива. Какого котярру победили!

Хитрая ворона
Альберт Анатольевич Иванов

В книгу замечательного детского писателя вошли разные сказки - смешные и серьезные, веселые и грустные, забавные и мудрые. В них нет дидактичности, они не поучают, а будят и развивают воображение. По некоторым из них были сняты мультфильмы: «Погоня», «Крылья, ноги и хвосты», «Сказка десятого этажа», «Привидение», «Клетка», «Неудачники», «Хитрая ворона».

Альберт Иванов

Хитрая Ворона

ХИТРАЯ ВОРОНА

Тощая растрёпанная Ворона сидела на дереве, свесив лапы с ветки, и сквозь цветное стёклышко, словно в лорнет, высокомерно разглядывала двор.

Двор был большой, но совсем бестолковый. Разные пристройки, сарайчики, будки, клетушки, заборчики.

Ворона меняла стёклышки, и всё, что было во дворе, окрашивалось в разные цвеета. Вот важно прошёл, весь голубой, здоровенный бездомный Пёс с медалью на ошейнике - зубчатой крышкой от консервной банки. Вот промелькнуло зеленоватое солнце. А вот пробежали ярко-жёлтые ребятишки.

Карр-тинки, - хмыкнула Ворона.

И, не раскрывая крыльев, лихо свалилась в своё гнездо - одной веткой ниже.

Гнездо у неё было необыкновенное. Многоугольное. А на хворостинки навешены всякие цветные тряпочки и ленточки.

Снизу донёсся какой-то скрежет. Ворона выглянула. Это Пёс-медалист, удобно устроившись под деревом, с наслаждением грыз большую кость.

Порра и мне под-карр-миться, - пробормотала Ворона и, пошарив под куском поролона на днище гнезда, выудила оттуда селёдочную голову.

Поглядела на неё, поглядела и пинком послала прочь.

Её тут же заглотил на лету толстый рыжий Кот, который скучал на подоконнике у приоткрытого окна возле большой тарелки с жареными рыбками.

Капрриза, - усмехнулась Ворона.

Подслеповатая пожилая Хозяйка в круглых очках возникла в окне и ласково взяла Кота на руки.

Давно уже вырос, а всё притворяюсь котёнком, - тяжело вздохнул Кот.

Ворона с интересом косилась на то, как угрюмый Кот лениво играет в комнате с большим клубком вязанья, как неохотно гоняется за игрушечными заводными мышками, как, отчаянно зевая, раскачивается на шторах.

Игррунчик, - процедила Ворона.

Кот, ласкаясь, вспрыгнул на колени Хозяйки, задремавшей в кресле, и потёрся бочком о её руку.

Прритворра, - пробурчала Ворона.

Худенький какой, - растроганно проговорила Хозяйка, выливая из пакета сливки в миску на детском столике. И повязала своему любимцу салфетку вокруг шеи, чтоб не запачкался.

Кот, недовольно морщась, стал хлебать сливки.

Ворона облизнулась и, спланировав на землю, напилась из лужи.

Тяжело переваливаясь, Кот отошел от миски и с трудом вскочил на подоконник. Но Хозяйка всплеснула руками:

Упадёшь! - И поспешно закрыла окно.

Кот уныло развёл лапами за стеклом: разве, мол, это жизнь?!

Ворона, снова взлетевшая в гнездо, только привычно хмыкнула:

Живут же… коты!

Задумчиво посмотрел Кот на Ворону. Размечтался Кот: эх, если б он был Вороной!.. Летал бы он, Кот, над двором, растопырив лапы и подруливая хвостом. Дразнил бы огромного Пса с его сосисочной медалью. Спал бы в гнезде, а над ним на веревочке висели бы сушёные рыбьи головы. Живи - не хочу!

А Ворона завистливо глядела на Кота. Ей бы кошачью жизнь!.. Гонялась бы за клубком вязанья, качалась бы себе на шторах. Сидела бы гордо вон за тем столиком в чёрном фраке своего оперения с белой салфеткой на шее - жареную рыбку бы кушала. Сливками бы запивала. И никаких вороньих забот!

На другое утро, когда хмурый Кот опять появился на подоконнике, Ворона раздражённо сказала:

Всё стррадаешь? Взял и удррал бы!

Жалко её, - оглянулся Кот на дремлющую в кресле Хозяйку. - Пропадёт. Она одинокая.

И Ворона вдруг, затаив дыхание, предложила:

Ну, хочешь, я… Котом буду?

Виляя телом, она прошлась кошачьей походкой по толстой ветке и игриво взмахнула хвостом.

Карряу! - взвыла она, прокричав что-то среднее между «карр» и «мяу». - Я тобой стану, а?

А я - тобой, - быстро согласился Кот.

И спикировал с подоконника прямо на дерево. С ветки на ветку переползал, а считал, что перелетает. «Мяурр!» - вопил, подражая вороньему крику. Раскинув передние лапы, словно крылья, по толстой ветке перед Вороной ходил, шеей и носом на ходу дёргал. Ну словно птица!

Норрмально, - похвалила его Ворона. - Кррасиво!

А он настолько в раж вошёл, что у неё даже перо большое из хвоста выдернул.

Карраул, больно! - вскричала Ворона.

Кот вставил себе перо за ухо.

А-а, - понимающе протянула она. - Теперь ты совсем как я!

А она скучать не будет? - внезапно засомневался Кот, вновь оглянувшись на дремлющую за окном Хозяйку.

Со мной - не соскучится, - пообещала Ворона.

Так они и обменялись судьбой: Кот в гнездо забрался, а Ворона в квартиру влетела.

Перво-наперво Ворона мгновенно заглотила всех жареных рыбок и вылакала все сливки.

Затем запустила по паркету двух заводных мышек и игриво погналась за ними. Она закогтила обеих мышек лапами и с весёлым треском понеслась вокруг стола, как на роликовых коньках.

Хозяйка в кресле приоткрыла глаза.

Карряу! - прыгнула ей на колени Ворона.

У Хозяйки очки с носа упали от удивления.

Цепляясь когтями за рукав, Ворона взобралась к ней на плечо и нежно потёрлась клювом о её нос.

Хозяйка, оробев, уронила клубок вязанья.

Карряу! - жизнерадостно погналась за ним Ворона.

Запутавшись в пряже, носилась она по квартире. Нитки, словно дремучая паутина, перекрестили всю комнату, от люстры до ручек дверей.

А в довершение всего Ворона принялась грациозно на шторах качаться. Туда-сюда, туда-сюда!

Кис-кис-кис… - очнувшись, слабо сказала Хозяйка.

Карряу! - ещё веселее возопила Ворона. А ниток-то, ниток на ней!

Кокетливо улыбнулась Ворона Хозяйке и хвостом по полу заюлила, ласково так. И ещё больше в пряже запуталась. Только несвязанные крылья торчат.

Схватила Хозяйка очки, надела их. И сразу увидала: это не Кот. А что-то такое - непонятное!

Словно подменили, - ахнула она. И начала поспешно подматывать нить, чтобы подтянуть странное существо поближе.

Ещё ближе… Ближе!

Быстро перекусила Ворона клювом нитку. Ринулась испуганно прочь в открытое окно.

Вся в длинных нитках, ухнула она в своё гнездо, прямо на спящего Кота! Он взвыл спросонок. Гнездо рассыпалось! Уцепился Кот за нитки!..

Летит над двором, тяжело хлопая крыльями, Ворона. Кот за пряжу держится - под нею висит.

А внизу Пёс громадный гонится за Котом, которого Ворона низко над землёй несёт. Кот уже асфальт метёт хвостом перед носом Пса. Спасаясь от него, Кот по ниткам вверх карабкается, к Вороне.

Изо всех сил поднажала Ворона, и… Кот вдруг оказался на спине Пса.

Взревел Пёс!

Так и помчались они втроём: внизу очумелый Пёс, а Кот верхом на нём, подвешенный к летящей Вороне.

Гав-гав! Мяу! Карр! - истошно вопила неразрывная троица, сметая всё на своём пути.

За ними развевались и хлопали прицепившиеся к ним простыни на верёвках.

…Шёл мелкий дождь.

Взъерошенные Пёс, Кот и Ворона, тяжко дыша, пили воду из лужи.

Дождь усилился. Пёс и Кот, прихрамывая, пошли прочь в разные стороны.

Докаркался, - проворчала вслед Коту Ворона.

Домяукалась, - язвительно отозвался Кот.

Нет, хорошо всё же быть Вороной, - облегчённо вздохнула Ворона.

Лучше всего быть Котом, - вторил ей Кот.

А Пёс оглянулся на ходу и мрачно заявил:

Приходите завтра, ещё покатаемся.

ХИТРАЯ ВОРОНА И ПЕС

Здоровенный взбалмошный Пёс не давал во дворе проходу ни Вороне, ни её новому другу Коту.

После того, как Ворона и Кот так рискованно попробовали обменяться судьбой, они и подружились. Общие испытания сближают.

Да и Хозяйка Кота перестала теперь уж слишком дрожать над своим любимцем и разрешала ему гулять во дворе. А то он с тоски взаперти мало ли что надумает: захочет вдруг навсегда стать бездомным котом, чтобы всласть бродяжничать и горланить песни.

А зловредный бездомный Пёс - вот оно, кстати, уличное воспитание! - житья не давал новым друзьям. У Вороны он всё время пытался выдрать перья из хвоста, очевидно, на память, а Кота гонял просто по собачьей привычке.

Очень невзлюбили его Ворона и Кот.

Но всё-таки есть на свете справедливость. Однажды, внезапно, неожиданно и вдруг, под покровом темноты, при таинственных обстоятельствах, злодейского вида незнакомый дядька похитил Пса. Он усыпил хвостатого олуха таблеткой снотворного, спрятанной в вафельном стаканчике шоколадного мороженого, - перед таким лакомством ни одна собака не устоит! - затем положил его в огромный чемодан и увёз за город на электричке.

Любопытная Ворона не спала и сумела проследить за похитителем. До вокзала она долетела, а потом с удобством проехалась на крыше вагона.

Оказалось, тот зловещий дядька жил в собственном каменном доме с большим садом, и ему был нужен сторож для охраны его владений. Он посадил Пса на цепь у внушительной конуры и заставил стеречь дом и сад.

Пёс выходил из себя от ярости. А новый хозяин только довольно потирал ладони. Повезло, такой злющий сторож! Он даже палкой его поколачивал, чтобы тот был ещё злее!

Ворона ликовала. Наконец-то они избавились от вредного Пса. Она и Кота доставила знакомым путём, на крыше электрички, прямо на место - полюбоваться на справедливую судьбу их общего врага.

В то время хозяина не было дома, и Кот с Вороной смело расхаживали у самой пасти своего обидчика, до предела натянувшего цепь, и потешались над ним.

Сластёна! - хохотала Ворона. - На мороженое польстился! Олух и есть олух!

Сиди теперь тут всю жизнь! - хихикал Кот. - Губошлёп!

Ворона даже своим хвостом, как метёлкой, этому будочнику по носу презрительно махнула. И напрасно!

Пёс взревел от столь немыслимого унижения и так рванулся, что сорвал свою будку с места и выхватил у Вороны пучок перьев из хвоста.

Ворона и Кот бросились прочь.

Ринулся за ними Пёс, волоча за собой на цепи будку. Пыль столбом!

Трудно пришлось без хвостового руля Вороне. То кое-как пролетит, то кое-как пробежит несколько метров.

Вовсю улепётывал и перепуганный Кот. Куда только его обычная лень подевалась? Спасаясь бегством, он мигом взлетал на попутные деревья и, как белка, перепрыгивал с ветки на ветку. Страх чему хочешь научит!

Впереди показался железнодорожный переезд.

Товаррняк идёт! - завопила Коту Ворона. - Быстррей, а не то крранты!

Кот прибавил прыти.

И они все втроём проскочили прямо перед носом локомотива.

Вот только поезд цепь переехал, и Пёс своей будки лишился, чему потом вовсе не огорчался.

Ворона умудрилась на крышу вагона сесть, а Кот и Пёс на ходу вспрыгнули на заднюю площадку последнего вагона. Конечно, Кот тут же на крышу к Вороне залез, а Пёс так и остался на площадке. Он с изумлением смотрел на убегавшие назад рельсы. Чего только не совершишь в запале погони!

В прравильном напрравлении едем, - встала на цыпочки Ворона.

Так они благополучно вернулись назад, домой. Правда, Ворона хвост потеряла, а Пёс получил обрывок цепи на свою шею.

Хотя Пёс и был бездомным, но назвать его бездворовым было никак нельзя. Он очень обрадовался, увидев свой двор, и привычно улёгся под деревом.

Ворона забралась в гнездо и, тщательно выбирая запасные перья, принялась ремонтировать пострадавший хвост.

Всё ты! - осудил её с подоконника Кот. - Ты во всём виновата!

А Ворона, склонив голову набок, покосилась вниз на сладко задремавшего Пса и внезапно сказала:

Зато как я его спасла! - И гордо задрала нос.

Не ты, а мы! - тут же обиделся Кот.

КЛЕТКА

Проснулся в своей норе на охапке сена толстый хомяк Хома. Встал, потягиваясь, и зашагал вперевалку по подземному ходу.

Осторожно высунулся наружу и стал оглядываться.

Это раннее утро, казалось, не предвещало никакой опасности. Пустынны были и небо, и луг, и сквозная роща поодаль. И на берегу ручья среди кустов ивняка - вроде бы никого.

Хома опять недоверчиво осмотрелся. И вздрогнул! Оттого, что из соседней норы голова Суслика вынырнула. Он тоже вздрогнул, внезапно увидев соседа.

Доброе утро! - поздоровался Хома.

Суслик кивнул, уняв дрожь, и продолжал зорко оглядываться.

Еще неизвестно, доброе ли оно, - пробурчал он.

Хома, храбрясь, раздул щёки и пренебрежительно фыркнул. И даже вылез из норы по пояс и гордо скрестил на груди лапы. Суслик неодобрительно покачал головой.

По земле между ними пробежала зловещая крылатая тень.

Друзей словно ветром сдуло! Они мгновенно провалились под землю.

Из глубины норы сквозь чёткий кружок входа Хома увидал в небе грозного Кобчика. Меньшего собрата из хищной семьи коршунов.

Вздохнул щекастый Хома, зашагал обратно по подземному ходу и - что ж ещё делать? - снова плюхнулся на охапку сена.

И тощий долговязый Суслик тоже вновь завалился спать у себя в норе.

А Кобчик низко покружил над их норами, разочарованно повернул и растаял вдали.

Затем по лугу пробежала Лиса. Склонилась прямо над норой Хомы. И стала жадно нюхать воздух.

От её мощного дыхания Хома, спавший в глубине норы, то отодвигался, то снова придвигался вместе с постелью к стене.

Затем Лиса жадно задышала у соседней норы.

Дремавший в подземелье Суслик чутко открыл глаза и испуганно ухватился за свисавший с потолка корешок.

Лиса втянула в себя воздух, и задние лапы Суслика подняло вверх. Затем их опустило вниз, когда она выдохнула. Лиса стала суетливо рыть землю, расширяя проход. Но нора тянулась глубоко, и вскоре она бросила бесполезное занятие.

Тявкнула сердито Лиса и побежала по лугу дальше.

А Хома тем временем опять проснулся.

И, потягиваясь, снова высунулся из норы.

Никого. И на лугу, и в роще, и в небе вокруг.

Тихо… Лишь звенели кузнечики да журчал неподалёку ручей.

Посмотрел Хома на ручей, облизнулся. Уж очень ему пить хотелось, иначе бы он не вылез. Выбрался Хома и заспешил к ручью.

Прибежал на берег, торопливо попил и даже умылся: плеснул себе горстку воды в мордашку и лапой растёр.