Аппетит приходит во время еды - вслед за Исаакием и дюжиной других музеев у государства современное здание научного института, где изучают водные биоресурсы и создают научный фундамент импортозамещения в рыбной промышленности. Этим делом, как и почти всей программой церковной реституции, занимается игуменья , глава юридической службы РПЦ. При всей абсурдности происходящего церковь уже выиграла два суда, и матушка Ксения настроена весьма решительно. Дело в том, что институт ВНИРО находится на исторической территории Алексеевского женского монастыря, в котором она настоятельница. изучила этот и другие, не менее интересные эпизоды службы матушки.

«Мы настаиваем на передаче»

Монахиня с высшим юридическим образованием, с 1993-го работавшая в юридической службе РПЦ, а с 2010 года ее возглавившая, регулярно дает СМИ комментарии, из которых становится понятно, насколько важна программа реституции для церкви и для нее самой. Впрочем, это ее прямая служебная обязанность - вести каждое такое дело и добиваться благоприятного для церкви исхода. Только за два месяца 2017 года общественность столкнулась с несколькими весьма показательными историями.

Известный церковный публицист Сергей Чапнин написал у себя в фейсбуке по поводу одиозного «антимиссионерского закона» (в общем одиозном же «пакете Яровой»):

« СергейЧапнин

25 июня в 22:34 ·

Игумения Ксения (Чернега) пишет, что Московская патриархия довольна тем, что в пакте новых поправок к закону о свободе совести "сохранены нормы, запрещающие религиозным организациям осуществлять в жилых помещениях любые виды религиозной деятельности, кроме религиозных обрядов". Я тут что-то не понимаю. Например, если ко мне придут друзья, то прочитать с ними акафист - это законно, а поговорить о нынешнем состоянии РПЦ - это уже противозаконно? И, если дети собрались поставить для родителей и друзей "Вертеп" - за это можно быть привлеченным к административной (уголовной?) ответственности? Поясните, кто в этом уже разобрался .»

Очевидно, что вразумительного ответа на ясный и резонный вопрос Сергея Чапнина от агитатора за антимиссионерский закон ждать не приходится.

Действительно, ответить нечего.

Запрет проповедовать в жилых помещениях не может быть оправдан рационально.
Даже священник, приходящий освящать квартиру, по этим новым абсурдным правилам дегенератов во власти не будет иметь права звать проживающих в ней в церковь.
У Чернеги недостаточно серого вещества, чтобы это понять? Не говоря уже о явных проблемах с совестью.
Дикость - и требование для занимающихся проповедью непрменнно официальных бумажек. Это форма гонения на веру. И теперь надо ждать появления новых тысяч преследуемых за веру, в том числе и православных, как и при советской власти, - пусть не отправляемых в тюрьмы и лагеря, но душимых разорительными штрафами, обязательными работами, прочими формами репрессий. Что Чернегам, как можно понять, вовсе неинтересно.

Даже при некоторых смягчающих поправках, свободу вероисповедания в России этот закон упразднил.

А матушке Ксении хочется заметить, что она, - хоть и не обычный смертный человек, а целая огромная игумения, - когда защищает очевидную тоталитарную мерзость, от которой неминуемо пострадают многие тысячи людей, в том числе представители ее же конфессии, совершает небогоугодное дело. И так в Интернете уже пишут, - не знаю, насколько это верно, - что Московская Патриархия якобы пролоббировала искусственно создающий преимущества РПЦ в проповеди перед другими конфессиями, нарушающий Конституцию РФ закон (точнее, часть закона "пакета Яровой"). Хотелось бы верить, что это не так. Во-вторых, игумения Чернега - по своему статусу не более, чем юрисконсульт, функционер среднего звена, она не может говорить за всю Церковь. Как руководитель юридического отдела, она не имеет права высказывать пренебрежение конституционными принципами, пусть они в значительной мере существуют теперь только на бумаге.

10 января стало известно о решении Исаакиевский собор в Петербурге в пользование Русской православной церкви. О том, как это скажется на музее, кто будет финансировать содержание собора и отвечать за сохранность содержащихся в нем ценностей, в интервью “Интерфакс-Религия” рассказала глава юридической службы Московской патриархии игумения Ксения (Чернега).

– Матушка Ксения, как скажется на государственном музее решение о передаче Исаакиевского собора Церкви?

– Поскольку здание занято музеем, согласно закону №327 о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, если передаваемое здание занято организацией культуры, например, музеем, ему должно быть предварительно предоставлено для осуществления уставной деятельности помещение, равноценное по площади, техническому состоянию.

В этой связи органы власти Петербурга должны принять решение о включении этого здания в план передачи, который со своей стороны будет предусматривать мероприятия не только по высвобождению этого здания, но и по предоставлению музею нового здания для осуществления уставной деятельности. И здесь возникает интересный вопрос: вся музейная деятельность в Исаакие на сегодня сосредоточена на экспонировании самого церковного пространства и архитектурных особенностей. Там, насколько мне известно, нет предметов и экспонатов, не относящихся к храму. Если там что-то демонстрируется, то это иконы, иконостас, архитектурные особенности, и туристы поднимаются на смотровую площадку. Поэтому возникает вопрос: если музей как таковой будет сохранен, то что он будет делать в новом здании, что он будет экспонировать? Как власти Петербурга решат этот вопрос? Ведь музей занимался показом самого здания.

Если Церковь говорит о том, что государственный музей будет сохранен внутри этого здания, то здесь нужно продумывать какой-то иной механизм, не предусмотренный 327-м законом, потому что он основан на обязательном выселении госучреждения из занимаемых площадей. Если такого выселения не будет, значит надо продумывать вариант каких-то двойных договоров, соглашений, чтобы и религиозная организация имела объект в безвозмездном пользовании, и музей вступил в какие-то договорные отношения с религиозной организацией.

Если же мы будем создавать там церковный музей, то понятно, что государственному музею места там не будет, он должен куда-то выселиться, но возникает вопрос, насколько ему нужны такие же адекватные площади, потому что вся его деятельность в Исаакие заключалась в показе самого Исаакия. То есть здесь проблема интересная и она должна быть как-то дополнительно обсуждена, должны быть найдены дополнительные варианты решения.

– Как будет решаться вопрос с сохранностью культурных ценностей собора?

– Иконы и иконостас скорее всего будут сохранены в оперативном управлении музея и переданы в безвозмездное пользование Церкви. Эта модель предусмотрена постановлением правительства России, согласно которому движимое имущество религиозного назначения, относящееся к музейным предметам и коллекциям, как, например, иконы, иконостас, сохраняется в государственной собственности и в оперативном управлении соответствующих музеев и при этом передается в безвозмездное пользование религиозных организаций. Иными словами, религиозная организация, пользующаяся этими музейными предметами, будет подконтрольна музею, который будет проверять сохранность этих предметов, бить тревогу в том случае, если что-то будет нарушено, если какие-то предметы будут под угрозой разрушения. Музейные работники должны периодически приходить, контролировать сохранность этих предметов, потому что музей будет правообладателем этих ценностей.

– А как будет осуществляться дальнейшее финансирование содержания Исаакиевского собора?

– Что касается финансирования, то этот вопрос наиболее интересен. Если речь идет о поддержании в надлежащем состоянии самого здания, то это будет скорее всего осуществляться за счет субсидий, выделяемых в рамках той или иной программы. Поскольку это объект ЮНЕСКО, возможно, здесь городские субсидии должны быть задействованы. Я с полной уверенностью сказать не могу, но мне думается, что в рамках федеральной целевой программы “Культура России” финансируются памятники федерального значения, находящиеся в любых формах собственности. Например, если это городская собственность, но памятник имеет федеральное значение, можно и за счет федеральных субсидий его финансировать. Этот вопрос нужно дополнительно изучить.

27.12.2013

23 декабря 2013 года в домовом храме Патриаршей и Синодальной резиденции в Даниловом монастыре состоялся монашеский постриг игумении нового московского монастыря - Алексеевской ставропигиальной женской обители, возрожденной на историческом месте, в Красном селе. Руководитель Юридической службы Московской Патриархии монахиня Ксения (Чернега) пострижена в малую схиму с именем Ксения в честь святой блаженной Ксении Петербургской. Каково новое послушание, чем будут заниматься сестры и как возник монастырь, читателям портала «Приходы» рассказывает матушка Ксения.

Каким Вы видите Алексеевский монастырь?

– Созданный в 1360 году Алексеевский монастырь является древнейшей женской обителью Москвы. Небесный покровитель монастыря – святой Алексий, человек Божий. И думаю, что в его житии сестрам монастыря следует черпать силы к несению монашеского креста. Этот угодник Божий бежал от мира. Оставив семейный очаг, он избрал поистине монашеский путь молитвы, поста и скорбей. Его подвиг был тайным. И в этом − тоже нам образец для подражания.

Несомненно, Алексеевский монастырь будет следовать традициям женского монашества. У обители есть и свои собственные традиции, которые можно почерпнуть издореволюционных свидетельств о жизни ее насельниц. За минувшие двадцать лет при приходе храма Всех святых в Красном селе был собран архив из личных вещей, фотографий насельниц Алексеевского монастыря. Сейчас они экспонируются в небольшом музее воссозданной обители. Мы ощущаем молитвенную помощь наших предшественниц.

Надо сказать, что некоторые из них причислены к лику святых. Помимо основательниц Алексеевского монастыря преподобных Иулиании и Евпраксии, прославлены также и послушницы монастыря: преподобные Анна и Матрона (Макандины), Евфросиния (Тимофеева), пострадавшие в годы безбожных гонений.

Молитвенным ходатайством преподобныхвозрождена наша обитель. Не оставят они нас и внепростые годы становления монашеской жизни.

В XIX веке монастырь благодаря стараниям одной из выдающихся игумений нашей обители Антонии (Троилиной) отличался от прочих городских монастырей своей социальной ориентацией. При нем существовала богадельня, школа для южнославянских девиц, училище для девочек из семей малообеспеченных священнослужителей.

Городские монастыри, на мой взгляд, не могут быть совершенно изолированы от мира. Согласно утвержденной Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом концепции воссоздания Алексеевского монастыря, при обители будет функционировать богадельня, школа и другие социальные учреждения.

Зачем нужно было воссоздавать Алексеевский монастырь? Кто его насельницы?

– Монастырь создан на базе прихода храма Всех святых в Красном селе. Сама я являюсь давней его прихожанкой. В числе духовных чад протоиерея Артемия Владимирова я приняла участие в возрождении храма Всех святых практически сразу, как наш духовник был переведен сюда на настоятельскую должность. Приход был зарегистрирован в 1991 году, однако уже тогда, в начале 90-х, несмотря на то, что на месте монастыря были развалины и запустение, мы ощущали витающий здесь «монашеский дух». С мыслью о монастыре мы возрождали храм, келейные корпуса, строили жизнь нашей приходской общины. Более того, в наименование нашего прихода было включено упоминание об Алексеевском монастыре, при храме которого приход был основан.

Шли годы. Отец Артемий неоднократно обращался в Патриархию с просьбой возродить обитель. Но просьба эта была удовлетворена лишь через двадцать с лишним лет. Думаю, что у Бога на все свои сроки.

Стоит отметить, что импульс к возрождению обители придал визит Святейшего Владыки Кирилла в наш храм в 2010 году. Тогда Его Святейшество в своей проповеди отметил «скитальческую судьбу» нашей обители и призвал нас к возрождению монастыря. В том же году по благословению Предстоятеля Русской Церкви было основано сестричество преподобного Алексия, человека Божия, в состав которого вошли наши прихожанки.