В усадьбе Раисы Павловны Гурмыжской, «очень богатой помещицы», к воспитаннице Аксюше пристаёт Буланов, «молодой человек, не доучившийся в гимназии». Аксюша уходит, и лакей Карп намекает Буланову: не обратить ли ему внимание на саму барыню.

В это время появляются сама Гурмыжская и вместе с ней «богатые соседи-помещики»: отставной кавалерист Бодаев и Милонов. Хозяйка рассказывает, что хочет сделать «три добрых дела разом» - выдать Аксюшу за Буланова и позаботиться о племяннике покойного мужа; его она не видела пятнадцать лет, и он её единственный родственник и законный наследник. Он шлёт ей небольшие подарки со всей России, но где он, что с ним - неизвестно.

Купец Восмибратов пришёл купить лес и сватать сына Петра за Аксюшу. Денег за уже купленный лес он, однако, «не захватил». Гурмыжская отказывает: «Уже есть жених, в доме живёт. Может быть, в городе говорят вздор какой-нибудь, так вы знайте: это жених». «Только отца в дураки ставишь. Погоди ж ты у меня!» - грозит сыну купец. Зато лес куплен с выгодой. На этот раз как бы случайно купец не оставляет и расписки. Отец с сыном уходят. Карп приводит Аксюшу и Улиту. Стараясь унизить Аксюшу, Раиса Павловна велит ей играть роль невесты Буланова: «мне так нужно». Но презрение, выказываемое Аксюшей Буланову, её бесит. Она выспрашивает про них Улиту, та ей угождает: «Она-то к нему очень ласкова, а он как будто так... ...не желаю».

В лесу встречаются Петр и Аксюша. Они любят друг друга, но отец Петра не хочет и слышать о снохе без приданого. Они уходят. Появляются с разных сторон Счастливцев и Несчастливцев, два знакомых актёра: комик и трагик. Они встречаются случайно на пути один из Вологды в Керчь, другой из Керчи в Вологду. И теперь сообщают друг другу, что ни в Керчи, ни в Вологде труппы нет, играть негде. Оба идут пешком, без денег. В ранце Геннадия Демьяновича Несчастливцева «пара платья хорошего», «шляпа складная», ещё что-то и сломанный пистолет. У Аркадия Счастливцева все имущество - узелок на палке и «самое лёгкое» пальто, а в узелке «библиотека», «пьес тридцать», да бутафорские ордена. «И все ты это стяжал?» (в значении стащил, стянул). «И за грех не считаю: жалованье задерживают». Они мечтают о собственной труппе: «Вот если бы нам найти актрису драматическую, молодую, хорошую Бросится женщина в омут головой от любви - вот актриса. Да чтоб я сам видел, а то не поверю. Вытащу из омута, тогда поверю. Ну, видно, идти». «Куда?» - спрашивает Аркадий. И читает надпись: «В усадьбу „Пеньки“ г-жи Гурмыжской». Они «медленно уходят».

Утром в саду имения Гурмыжская, кокетничая с Булановым, рассказывает ему сон, будто её племянник «приехал и убил тебя из пистолета при моих глазах». Она озабочена: «...И вдруг он явится! Надо будет и ему дать какую-нибудь часть! И я должна буду отнять у того, кого люблю». Они решают лучше и не говорить о племяннике. Входит Карп и докладывает: самовар готов, а ночью «барин приехали». И со словами «Вот и не верь снам» Гурмыжская с Булановым уходят пить чай.

Входят актёры. Несчастливцев, «одетый очень прилично», решает Аркадия, который в «прежнем костюме», объявить здесь своим лакеем, а самого себя - офицером в отставке.

Приходят Восмибратов и Петр. Карп не желает докладывать о них барыне: «...Заняты с полковником. Племянник ихний приехал». «Полковник?» «Разумеется, полковник». Купцы уходят.

Буланов откровенничает с Несчастливцевым: «Маменька говорит, у меня ум не такой, не для ученья-с». «Какой же?» «Практический-с». «Ну, благодари творца, что хоть „какой-нибудь“ есть. А то часто бывает, что и никакого нет». «Да и это ничего-с. Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий; а то и без ума Можно прожить-с!» «Да ты, брат, молодец совсем!», - восклицает актёр, когда Буланов просит научить его карточным «вольтам», чтобы шулерствовать.

Поселили гостей в беседке. И когда Несчастливцев уходит туда с Булановым, Восмибратов тут же является к Гурмыжской и простейшим образом обманывает её, забрав расписку, недодав тысячу рублей и намекнув на неудачное сватовство. «Денной грабёж», - говорит Раиса Павловна и делится неприятностью с вошедшим Булановым. С ним Несчастливцев. Он на слова Гурмыжской: «Уж теперь нечего делать» по ремарке «с жаром» восклицает: «Как нечего? Воротить его! (Поднимая глаза к небу.) Что я с ним сделаю! Боже, что я с ним сделаю! Аркашка, подай мои ордена!»

Приводят Восмибратова с сыном, и трагик пускает в ход самые громкие слова, чтоб изобразить грозного барина. Хозяйка пугается, купцы - не очень. Но в конце концов актёру удаётся задеть «честь» купца, и тот отдаёт деньги.

«Вот ваши деньги, получите», - говорит Несчастливцев Гурмыжской. («Отходит к стороне и стоит, скрести руки и спустя голову».) Гурмыжская благодарит и говорит, что должна ему «ровно такую сумму» (о чем речь шла ещё и до его прихода в усадьбу). Актёр отвечает: «Не верю», говорит цветистые фразы о деликатности, благородстве Гурмыжской и со слезами и словами: «Довольно милостей! Довольно ласк! Я сделаюсь идолопоклонником, я буду молиться на тебя!», - закрывает лицо руками и уходит. Возмущённый Аркадий прячется в кустах и наблюдает, как Гурмыжская, посмеиваясь над Несчастливцевым, отдаёт деньги Буланову.

И ночью в другой части сада хвалится Несчастливцеву: «Умный человек нигде не пропадёт». «Умный? Это ты про кого же?» «Про себя-с». «Ну, кто ж это тебе сказал, что ты умный? Ты, братец, не верь, тебя обманули». Но Аркадий собой вполне доволен: поужинал с барского стола, «сказал, что так приучен у вас», «сошёлся с ключницей и по такому случаю занял у неё денег, да ещё у меня бутылка наливки в уголку подле кровати, будто вакса». А товарища порицает: «Вот вы говорите, что умны, а гимназист-то, видно, умнее: он здесь получше вашего роль-то играет». «Какая роль, братец? Ну, что он такое? Мальчишка, больше ничего». «Какая роль? Первый любовник-с». «Любовник? Чей?» «Тётеньки вашей! Он-то любовника играет, а вы-то... простака!» Последние слова Аркадий говорит «из-за куста», спасаясь от всерьёз уже разъярённого трагика. Аркадий убегает, но дело сделано. «Он солгал, бесстыдно солгал», - начинает монолог трагик. И продолжает: «Но если моя благочестивая тётушка...», кончая так: «Посмеяться над чувством, над тёплыми слезами артиста! Нет, такой обиды не прощает Несчастливцев!»

Появляются Карп, Улита, затем Аркадий. Карп подтрунивает над УЛИТОЙ, явившейся, видимо, на свидание; сплетничает про разорительные романы барыни: он сам возил на почту деньги доктору-французу, топографу, какому-то итальянцу. Улита ахает, а оставшись с Аркадием, начинает изливать ему душу, жалуясь на зависимое положение. Аркадий боится Несчастливцева, который бродит по саду, и пробалтывается с досады Улите, что тот не офицер, сам он не слуга ему, оба - актёры «и оба пьяницы».

В сад приходят Петр и Аксинья. Восмибратов-отец опять час ругал сына, зато теперь согласен приданого взять две тысячи - но уж не меньше. Пара приходит к мысли просить денег «у братца, у Геннадия Демьяновича» - больше не у кого. Аксинья между тем начинает отчаиваться: «Все в воду тянет, все на озеро поглядываю». Петр испуган, она его успокаивает, он уходит, и Аксинья внезапно встречается с Несчастливцевым. Он в некотором экстазе и актёрствует сам перед собой и Аксиньей: «Женщина, прекрасная женщина... Ты женщина или тень?.. А! я вижу, что ты женщина. А я желал бы в эту прекрасную ночь побеседовать с загробными жителями... Много тайн, много страданий унесли они с собой в могилу. Душа моя мрачна, мне живых не надо... Прочь!» «Братец, и я много страдала и страдаю». Живая, до конца открытая речь Аксюши вдруг попадает в тон аффектации Несчастливцева - он у Аксюши, видимо, вызывает полное доверие - а главное, у обоих свои несчастья. Они тут же и выясняются: на отчаянную просьбу о двух тысячах актёр может только ответить: «Прости меня, прости! Я бедней тебя не тебе у меня денег просить, а ты мне не откажи в пятачке медном, когда я постучусь под твоим окном и попрошу похмелиться. Мне пятачок, пятачок! Вот кто я». Тут пафос трагика вполне отвечает реальности: Аксинья бежит к озеру. За ней Несчастливцев с криком: «Нет, нет, сестра! Тебе рано умирать!» Со словами: «Ну, убежал куда-то. УЖ не топиться ли? Вот бы хорошо-то. Туда ему и дорога...» - идёт в беседку Аркадий.

Собираясь, уходить, он сталкивается с товарищем и спасённой им девушкой. Трагик на пике душевного подъёма: все словно бы следует его тону, словам, декламациям: женщина от любви бросилась на его глазах в воду. И он убеждает Аксюшу идти в актрисы: буквально, вот сейчас в его труппу. Отчаявшаяся, полузавороженная, Аксюша как будто соглашается: «Хуже не будет. Как вам угодно. Я готова на все». «У меня есть несколько ролей, я тебе почитаю. В эту ночь я посвящаю тебя в актрисы. Стой, беглец! Я великодушен, я тебя прощаю. Торжествуй, Аркашка! У нас есть актриса; мы с тобой объедем все театры и удивим всю Россию».

Они втроём уходят в беседку, их сменяют Раиса Павловна с УЛИТОЙ, та передаёт новости барыне; оборот событий её устраивает.

Улита приглашает Буланова и исчезает. Раиса Павловна напропалую кокетничает с Булановым, требуя, чтоб он угадал, что же она любит. А когда, услышав: «Тебя, дурак! тебя!», тот, бормоча: «Да-с Давно бы вы-с... Вот так-то лучше, Раисынька! Давно бы ты...» лезет целоваться, отталкивает его: «Что ты, с ума сошёл? Пошёл прочь! Ты, неуч, негодяй, мальчишка!» и уходит. Буланов в ужасе. «Что я сдуру-то наделал! Завтра же меня... Отсюда В три шеи! Виноват-с! Пропал, пропал, пропал!»

Но Буланов не пропал. Наутро в зале он куражится над Карпом: «Я беспорядков в доме не потерплю! Я вам не Раиса Павловна...» Карп уходит с ехидно подчёркнутой покорностью. «Здравствуйте, господин Несчастливцев!» - приветствует актёра Буланов. «Ты знаешь, что я Несчастливцев?» «Знаю». «Я очень рад, братец. Значит, ты знаешь, с кем имеешь дело, и будешь вести себя осторожно и почтительно». Буланов явно побаивается актёра, а тот метко над ним издевается; но все-таки сейчас ему приходится уйти, раз такова воля хозяйки. УХОДЯ, он замечает случайно оставленную на столе денежную шкатулку.

Входит Гурмыжская. Буланов с ней на ты, он строит планы. На приданое Аксюше денег жаль. Раиса Павловна с Булановым в затруднении, и тут входит сама Аксюша. Буланова отсылают, и Гурмыжская затевает с Аксюшей о нем разговоры. Они приводят только к обмену колкостями не в пользу хозяйки, и в конце концов она признает, что ревнует Буланова к Аксюше. Когда Аксюша говорит, что сама решила уйти из Пеньков, Раиса Павловна почти умиляется. Аксюшу сменяет Несчастливцев, и очень решительно. «Они никаких резонов не слушают», - говорит Карп. Актёр его высылает: «Не пускай никого». Он в своём дорожном костюме. Отбирает колокольчик у барыни и кладёт пистолет возле шкатулки. «Не бойтесь, мы будем разговаривать очень мирно, даже любезно. Знаете что? Подарите мне её на память (шкатулку)». «Ах, нельзя, мой друг, тут важные бумаги, документы по имению». «Вы ошиблись, тут деньги». Так, попугивая, актёру удаётся уговорить Раису Павловну уделить ему деньги из шкатулки. В итоге Гурмыжская отдаёт тысячу, которую должна (в чем признается), и говорит, что «не сердится» - не то трагик грозит тут же застрелиться. Актёр заказывает тройку, предвкушает выгодные контракты, бенефисы. Аркадий в восторге. В доме собираются гости. Аксюша ищет Петра: попрощаться. Оказывается, последнее условие отца: «Хоть бы тысячу за тебя, дурака, дали». Аксюша бросается к трагику: «Попросите тётушку, теперь только тысячу рублей нужно, только тысячу». «А что ж в актрисы-то, дитя моё? С твоим-то чувством...» «Братец... чувство... оно мне дома нужно». И актёр со словами «Дай мне хорошенько вдохновить себя...» идёт в столовую.

Входят Милонов, Бодаев, хозяйка с Булановым, и выясняется причина торжества: Гурмыжская выходит за Буланова замуж. Появляется Несчастливцев. В дверях Восмибратовы, Аксюша, Аркадий. «Тётушка, вы счастливы?» - спрашивает Несчастливцев и убеждает её сделать доброе дело - небольшой для себя суммой устроить и счастье племянницы: Гурмыжская отказывает. Буланов ей поддакивает. И актёр, к ужасу Аркадия, отдаёт деньги Аксюше. Их берет Восмибратов и пересчитывает. Аксюша горячо благодарит Несчастливцева. Милонов желает «поступок напечатать в газетах», а Бодаев приглашает к нему заходить, но на брудершафт с актёром выпить отказываются. «Вы, кажется, ехать собираетесь» - напоминает Буланов. «И в самом деле, брат Аркадий, как мы попали в этот сыр-дремучий бор? Тут все в порядке, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец», - говорит трагик. «Комедианты», - пожимает плечами Раиса Павловна. «Комедианты? Нет, мы артисты, а комедианты - вы. Что вы сделали? кого накормили? кого утешили? Девушка бежит топиться, кто её толкает в воду? Тётка. Кто спасает? Актёр Несчастливцев. „Люди, люди! Порождение крокодилов!“» И актёр читает монолог Карла Моора из «Разбойников», заканчивая словами: «О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!» «Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!» «Да просто к становому. Мы все свидетели!» - откликаются Милонов и Буланов.

«Меня? Ошибаешься. Цензуровано. Смотри: одобряется к представлению. Ах ты, злокачественный мужчина! Где же тебе со мной разговаривать! Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты - как подьячий. Ну, довольно. В дорогу, Аркашка. Послушай, Карп! Если приедет тройка, ты вороти её, братец, в город, и скажи, что господа пешком пошли. Руку, товарищ! (Подаёт руку Счастливцеву и медленно удаляется.)»

Прочитана автором 25 мая 1871 года на вечере в пользу Литературного фонда в зале Петербургского собрания художников. Первая публикация «Леса» - журнал «Отечественные записки» , 1871, т. 194 , № 1.

Действующие лица

• Раиса Павловна Гурмыжская , вдова, лет 50-ти с небольшим, очень богатая помещица, одевается скромно, почти в трауре, постоянно с рабочим ящиком на руке.
• Аксинья Даниловна (Аксюша) , её дальняя родственница, бедная девушка лет 20-ти, одета чисто, но бедно, немного лучше горничной.
• Геннадий Несчастливцев (пеший путешественник).
• Аркадий Счастливцев (пеший путешественник)
• Иван Петров Восмибратов , купец, торгующий лесом.
• Пётр , его сын.
• Алексей Сергеевич Буланов , молодой человек, недоучившийся в гимназии.
• Евгений Аполлоныч Милонов , лет 45-ти, гладко причёсан, одет изысканно, в розовом галстуке. (Богатый сосед Гурмыжской).
• Уар Кирилыч Бодаев , лет 60-ти, отставной кавалерист, седой, гладко стриженный, с большими усами и бакенбардами, в черном сюртуке, наглухо застегнутом, с крестами и медалями по-солдатски, с костылем в руке, немного глух. (Богатый сосед Гурмыжской).
• Карп , лакей Гурмыжской.
• Улита , ключница.
• Теренька , мальчик Восмибратова.

Постановки

Первая постановка

• 1 ноября 1871 года - Александринский театр (бенефис Бурдина; Несчастливцев - Ф. А. Бурдин , Гурмыжская - А. М. Читау , Аксюша - E. П. Струйская , Милонов - П. П. Пронский , Бодаев - П. С. Степанов, Восмибратов - П. В. Васильев , Пётр - И. Ф. Горбунов , Буланов - Н. Ф. Сазонов , Счастливцев - П. И. Зубров , Улита - М. М. Александрова).

Петербургская премьера прошла неудачно. После первого представления Бурдин известил Островского, что «пьесу принимали очень хорошо», но отсутствие автора «много повредило постановке» («А. Н. Островский и Ф. А. Бурдин. Неизданные письма», М.-Пг. 1923, стр. 149-150). (См. )

• 26 ноября 1871 года - Малый театр (бенефис С. П. Акимовой ; Улита - Акимова, Гурмыжская - Н. М. Медведева , Аксюша - Г. Н. Федотова , Милонов - И. В. Самарин , Бодаев - В. И. Живокини , Восмибратов - П. М. Садовский , Пётр - Н. И. Музиль , Буланов - М. П. Садовский , Несчастливцев - Н. Е. Вильде , Счастливцев - С. В. Шумский).

С сезона 1891-92 и 1897-98 гг. «Лес» был показан 11 раз.

Постановки XIX века

• - постановка в Тифлисе .
• - постановка в Самаре , антреприза Рассказова , в роли Несчастливцева М. И. Писарев .
• - в Панаевском театре , Петербург
• - Пушкинский театр в Москве, Несчастливцев - М. И. Писарев , Счастливцев - В. Н. Андреев-Бурлак .
• - Театр Корша .
• 8 сентября 1898 года - Новый театр , постановка А. П. Ленского . В сезоны 1898-99 и 1899-1900 гг. прошла 15 раз.
• 1898 - Малый театр. Пост. реж. А. П. Ленского.

Затем пьеса идет попеременно в Малом и в Новом театрах. До Октябрьской революции с 1898 года пьеса прошла 78 раз. Один из основных исполнителей роли Несчастливцева в Малом театре - актер К. Н. Рыбаков . Эта роль была посвящена его отцу - выдающемуся провинциальному артисту-трагику Н. Х. Рыбакову . В. А. Нелидов в книге «Театральная Москва. Сорок лет московских театров» (М., Материк, 2002) вспоминал в главе о Константине Рыбакове:

Несчастливцев, не надо забывать, списан с отца артиста, и когда в названном спектакле Рыбаков произнес слова «сам Николай Хрисанфыч Рыбаков подошел ко мне» и т. д. - теперь, как принято говорить, [зал] «задрожал от аплодисментов», а у артиста, не ожидавшего оваций, когда он заканчивал реплику, текли из глаз слезы.

Среди исполнителей ролей в постановках пьесы в крупнейших провинциальных городах: Бравич, Киселевский , Рахимов, Собольшиков-Самарин , Чарский , Абелян (на армянском языке), Садовский (украинский антрепренёр, не путать с московскими артистами Малого театра!) (на украинском языке) (Несчастливцев); Н. Н. Синельников , Певцов , Чужбинов , Яковлев-Востоков, П. Н. Орленев (Счастливцев).

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.

В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.

С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.

В пьесе «Лес» Островский обращается к проблематике, поднявшейся на пик актуальности в 1860 - 1880е гг. Вопрос семьи и её ценностей, влияния общественных отношений на семью обсуждались в это время в романах Толстого («Анна Каренина»), Салтыкова-Щедрина («Господа Головлёвы»), Достоевского («Братья Карамазовы»). Данная тематика всегда была в центре внимания драматурга. Достаточно вспомнить пьесы «Гроза», «Бесприданница», «Свои люди – сочтёмся» и многие другие. Но сейчас мы обратимся к анализу пьесы "Лес" Островского.

Смысл названия пьесы «Лес» Островского

Название символично. Оно связано как с сюжетом произведения, так и с идейным звучанием. Лес продаёт помещица Гурмыжская и покупает купец Восмибратов. Интересно, что продажа леса воспринимается как знак упадка дворянской жизни, о чём упоминает, например, Бодаев. Два провинциальных актёра Счастливцев и Несчастливцев встречаются на перекрёстке двух лесных дорог.

Лес – это и символ сумрачной, тёмной жизни, без просвета и надежды на изменения. Если вы проводите анализ пьесы "Лес", не упустите эту деталь. Люди жестоки друг к другу, например богатая помещица Гурмыжская жалеет тысячу рублей, чтобы устроить жизнь воспитанницы. Лес – символ взаимоотношений людей, а также темноты и дремучести провинциальной жизни. Актёр Несчастливцев в финале характеризует её словами героя драмы Шиллера «Разбойники»: «Люди, люди! Порождение крокодилов! Ваши слезы - вода! Ваши сердца - твердый булат! Поцелуи - кинжалы в грудь! ... О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!»

«Театр в театре» в пьесе

Продолжим анализ пьесы "Лес" Островского и учтем, что в произведении отмечают три сюжетных линии. Любовь Петра и Аксюша, превратности их судьбы. Перипетии жизни Счастливцева и Несчастливцева. Любовная линия Гурмыжской и Буланова. Персонажи связаны между собой родством, денежными либо деловыми отношениями. Но всё-таки на первый план выходят мотивы маски и обмана.

Островский изображает театр в театре. Дело не только в том, что немалую роль играют два бродячих актёра. Комик и трагик оказываются искреннее, порядочнее, выше тех, кто считает себя образованными людьми и свысока смотрит на актёров. Именно Несчастливцев сочувствует влюблённым и отдаёт свои последние деньги, чтобы Аксюша смогла выйти замуж за Петра, отец которого ни за что не соглашался взять девушку без приданого.

Не только актёр притворяется, выдавая себя за отставного офицера. Другие персонажи тоже носят маску, что анализ пьесы "Лес" подтверждает. Так, Гурмыжская хочет казаться благодетельницей Аксюши, но заставляет её против воли «играть комедию», чтобы все думали, что Буланов сватается к девушке. Сама Раиса Павловна пытается произвести впечатление добродетельной вдовы. В действительности оказывается эгоистичной и своенравной барыней. Неслучайно в речи помещицы так часто встречаются слова «играть», «роль», «комедия», «заиграться». Притворяется, просчитывает свои реплики, носит маску Буланов. Он готов выдавать себя то за жениха Аксюши, то за друга племянника. В итоге оказывается вознаграждённым вниманием богатой, но уже немолодой помещицы. Их отношения напоминают фарс: любовь старухи и юноши, внезапная смена ролей, брачный контракт как знак «любви».

Роль зрителей выполняют соседи Гурмыжской. Они комментируют происходящее, предсказывая развитие событий, давая им оценку.

Что еще становится понятно, когда мы тщательно проводим анализ пьесы "Лес"? Многомерность произведению придаёт использование литературных ассоциаций. Несчастливцев цитирует Шиллера, Шекспира, Мольера. Гурмыжскую критики называли «тартюфом в юбке» по имени персонажа комедии Мольера, чьё имя стало нарицательным и обозначает притворщика, лицемера и обманщика. Пара Несчастливцев – Счастливцев сравнивалась со знаменитыми героями Сервантеса Дон Кихотом и Санчо Пансой.

Действие завершается торжеством справедливости: Аксюша и Пётр могут пожениться, Несчастливцев обличает нравы персонажей. Но в широком смысле драматург показывает уходящее в прошлое дворянство, идущее ему на смену не менее хищное купечество.

Выше был представлен анализ пьесы «Лес» Островского, и эта статья, наверняка, побудила вас если не в первый раз, то вторично более внимательно перечитать данное произведение. В нашем литературном блоге вы найдете множество подобных статей. Также вас может заинтересовать

Далеко не все мы тут переглядели. И – всё крепчает талант, всё уверенней лепка. Вот опять – дворяне, ещё по-новому. Изысканец в розовом галстуке, мягкоречивый, готовно льстивый; и старый отставной кавалерист, грубо брызжущий трезвыми насмешками. (О земстве : «Никакой пользы, один грабёж», «не заплачу ни копейки, пока жив».) И оба рядом представлены они в гостиной у пятидесятилетней помещицы Гурмыжской, вдовы, с первых реплик ханжи, куда потоньше Кабанихи : «Разве я для себя живу? все мои деньги принадлежат бедным». (Правда, после смерти мужа остался 15-летний племянник, его покинула без помощи бродить по России, и тоже уже 15 лет.) Наготове хоть и о крестьянской реформе : «Как жаль, что наши отеческие меры к нашим меньшим братьям прекратились!» – «Понимает меня только наш губернатор да отец Григорий…» (Льстивый гость: «Строгостью своей жизни украшаете нашу губернию».) – «Испытавши, я получила отвращение к замужеству». (Кавалерист: «Но не к мужчинам?») – И в первом же действии, сперва сдержанными полунамёками, открывается нам, что содержит барыня бездельного молодого недоученного дворянчика, по тайному плану своей похоти, а для прикрытия – нищую родственницу Аксюшу якобы готовит ему в невесты, да только не выдаст никогда – и за любимого тоже не отпускает её, за каждым шагом Аксюши следит шпионка-ключница. (Увы, автор недостаточно доверился догадке зрителя, дальше всё разъясняется нам слишком напрямую.) – И в ярком же контрасте с этим дворянским домом – вот и прижимистый купец из сметливых мужиков, приехал леса подкупить у помещицы, заодно и посватать Аксюшу (если с приданым) за сына, ему-то здешнее плетение хитростей невдогляд: «Нам ежели Бога забыть, Творца нашего милосердного, нам в те поры, сударыня, податься некуда». – И во всю эту сцену умело вплетено чтение давнего письма к Гурмыжской – в возвышенно драматических фразах, от того мужнина племянника, который иногда присылает тётке диковинные подарки из разных уголков России, а своего адреса не даёт никогда.

Лес. Фильм В. Мотыля по пьесе А. Островского, 1980

И второй акт, сценою в лесу, на развилке дорог, за безутешной, скрытной встречей Аксюши с её возлюбленным, являет нам встречу двух актёров, пеше бредущих, один из Вологды в Керчь, другой из Керчи в Вологду (это врезалось в нашу классику афоризмом) в поисках актёрской работы и средств для жизни – трагика Геннадия Несчастливцева (тут мы понимаем и стиль слышанного нами письма) и комика Аркадия Счастливцева. И вся их встреча дальше – блистательно остроумный, искристый диалог о бродячей актёрской жизни – неожиданный подарок от драматурга не только зрителям, но самой театральной братии, пьеса в пьесе. (Уж за двадцать лет попризадумался Островский об актёрской судьбе.)

В имение к тётушке трагик надевает из дорожного ранца более сходный костюм с бутафорскими орденами, выдаёт себя полковником в отставке, а комика изображает своим лакеем. Тётка сперва сильно озабочена приездом нежданного племянника. Но тут же случается ему удачно вмешаться в спор Гурмыжской с купцом. Столкновение психологий. У дворянки: «Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий; а то и без ума можно прожить» – и купеческий расчёт не переплатить за лесной участок лишку. Трагик возвышенно-гневно вмешивается в конфликт, цветисто использует цитаты из разных своих ролей и вынуждает ошеломлённого купца уступить тысячу. (Ситуация очень новая в театре, и передана в потешном диалоге.) Сам же трагик, к радости добродетельной помещицы, великодушно отказывается взять отспоренную тысячу себе в подарок.

Впрочем – сразу вослед подкапливаются и разоблачения: комик открывает трагику разнюханную от ключницы правду о благочестивой тётушке, а ключнице в обмен – об актёрском обмане «полковника». (Все они, и благоразумный, рассудительный лакей хозяйки – очень верные характеры.) А у Аксюши подступило горе: или две тысячи на приданое, или купец не примет её в невестки. Мысль Аксюши: попросить у братца-полковника. Вот и он, лунной ночью в саду. Открывает Аксюше, что беден, это «ты мне не откажи в пятачке медном, когда я постучусь под твоим окном и попрошу опохмелиться». Но потрясён страстностью её горя и с большим вдохновением уговаривает её высшими благородными словами, и из «Гамлета », успевает помешать ей кинуться тут же в озеро, и – идея! – «Зачем же даром изнашивать свою душу!», своё такое яркое страдание! – «Если половину этих сокровищ ты бросишь публике, театр развалится от рукоплесканий, тебя засыплют цветами, подарками… Ты будешь моей гордостью, моей славой. А я буду тебе отцом. Я посвящаю тебя в актрисы!» (Богатейшая роль!) И призывает комика: теперь у них есть труппа! они объедут все театры России. – Очень разнообразная пьеса: театральная тема врывается почти как главная.

А Гурмыжская, узнав всё от ключницы, только радуется актёрскому саморазоблачению: теперь – всех прочь из имения! Распоряжаться за неё взялся юный её фаворит, но трагик размашисто обрывает его: «Да ты что такое? оруженосец, паж? менестрель?.. Нельзя равнодушно разговаривать с котёнком». (Сам трагик минувшую ночь утешал Аксюшу вдохновительными монологами, наизусть.) А Гурмыжская объявляет Аксюше, что менестрель больше не намечается ей в женихи, и надо ей дом покидать. Трагик же наталкивается на ту сбережённую им тысячу и с бутафорским пистолетом убеждает помещицу подарить её ему на дорогу. Теперь – на тройке до пристани, и дальше беззаботные актёры поедут первым классом парохода. «Покутим, братец!» – Но тут узнаётся, что купец раздобрился: готов на приданое всего одну тысячу. Гурмыжская отказывает (её паж тоже велит ей деньги беречь), Несчастливцев: «Тётушка, я краснею за вас… Да если б у меня были…» А что такое? Вспомнил: тысяча у него и есть в кармане на груди. «Не мешало бы старому псу и поберечь их на чёрный день…» И – дарит Аксюше. – Между тем пожаловали уже знакомые нам гости – тот льстец, и тот кавалерист. Нарядно переодетая, хозяйка объявляет им: «Я выхожу замуж… При всём моём желании остаться навсегда вдовой». А жених гостям: «Вы найдёте во мне самого горячего защитника наших интересов и привилегий». И барыня-невеста: «Он рождён повелевать, а его заставляли чему-то учиться в гимназии». А лакей уже подаёт, разливает шампанское. Пьют на прощание и бродячие актёры.

Эта комедия – из лучших у Островского, и сюжетом весьма отметна от других. Но – не удерживается автор: надо же послужить и общественному мнению, разъяснить. И Несчастливцев произносит прощальный разоблачительный монолог: «Брат Аркадий, зачем мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор?.. Нет, мы благородные артисты, а комедианты – вы. Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили?» – И ещё новым голосом, самым возвышенным: «Люди, люди! Порождение крокодилов… О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!» – Юный жених: «Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!» Кавалерист: «Да просто к становому. Мы все свидетели!» – Несчастливцев вынимает из-за пазухи «Разбойников» Шиллера : «Цензуровано. Смотри! Одобряется к представлению».

Примечание. Первые постановки комедии «Лес» – 1 ноября 1871 года в Александринском театре, 26 ноября – в Малом. «Лес» широко ставился на провинциальной и частной сцене. В советское время пьеса была чрезвычайно популярна, помимо множества постановок в крупных городах и республиканских столицах СССР ставилась в Праге, Берлине, Дрездене, Хельсинки, Осло, Милане, Стратфорде (Королевская шекспировская компания) и др. Много постановок осуществлено и в постсоветское время. Существует полнометражный фильм (1980, Ленфильм) и несколько фильмов-спектаклей: Ленинградский театр драмы им. А.С. Пушкина (1953), Малый театр (1975, 2002), МХАТ им. А.П. Чехова (2004).

Дело происходит во владениях Гурмыжской, она очень богатая помещица. Господин Буданов тактично пристает к девушке Аксинии. Молодая особа покидает Буланова, а его лакей предлагает Буланову начать ухаживать за барыней.

В то самое время мы наблюдаем Гурмыжскую вместе с которой Бодаев и Милонов. Раиса Павловна желает помочь всем: выдать замуж Аксинью за Буланова и найти своего единственного наследника. Восмибратов, купец, желает что бы Аксюша вышла за его сына Петра замуж, ну и заодно хочет приобрести лес. За лес денег он не приносит, да и в замужестве ему отказывают.

Но, несмотря ни на что, лес он покупает и очень даже выгодно. Отец и сын уезжают, не оставляя даже расписки. Гурмыжская заставляет Аксюшу играть роль невесты Буланова, но так как та ненавидит своего «жениха», бесит тем самым Раису.

Тайком ото всех влюбленные Перт и Аксюшка, видятся наедине в лесу. Счастливцев с Несчастливцевым спонтанно сталкиваются на пути. Один путешествовал из Вологды, второй из Керченя. Они делятся, что ни там, ни там, нет труппы и играть не выйдет. И продолжают свой путь пешком и без финансов.

Геннадий Демиянович Несчастливцев несет в своем рюкзаке пару платьев хороших и пистолет, сломанный. У Счастливцева - узелок, в котором легкое пальто, несколько книг и ордена, которые он где-то стащил. Оба они желают создать труппу, но хорошую актрису очень тяжело найти.

Немного пообщавшись и любезно повздорив, Геннадий и Аркадий удаляются. Раиса Павловна заигрывает с господином Будановым, рассказывая сон о ее пропавшем родственнике, в котором племянник убивает его. Но вскоре они завершают этот нелепый разговор. Приезжает барин.

Несчастливцев сообщает всем, что он офицер в отставке, а Счастливцева представляет своим лакеем. В помещение заходят Петр и Восмибратов. О их приезде Карп докладывать отказывается, ссылаясь на нелепую отговорку. Общаясь с Несчастливцевым, Булавинов отмечает, что учеба не для его ума, так как у него изумительный ум от природы.

Булавинов жаждет научиться блефовать в карточных играх. Гости обживаются в беседке. Восмибратов лжет Гурмыжской, забирая расписку, и намекает на отказ в сватовстве. Раиса Павловна недовольна и рассказывает об этой ситуации Булавинову. Восмибратов с сыном были пойманы, но как только разговор заходит об обмане, он начинает громко кричать, изображая из себя довольно грозного. В итоге Несчастливцев все-таки забирает деньги и отдает их Гурмыжской.

Раиса Павловна очень довольна тем, что ей помогли и обещает, что даст ему точно такую же сумму денег. Несчастливцев ей не верит. Но очень обходительно делая почти прямые намеки, показывает свое влечение к Гурмыжской. Он клянется сделать из нее своего идола, и обещает на него молиться.

Аркадий смотрит на все происходящее из-за куста, и видит, как Раиса Павловна насмехается над актером, отдавая все финансы Буланову. Ночью аркадий хвастается Несчастливцеву, что он умен, так как сумел поужинать с барином за одним столом и взял в долг у ключницы. Аркадий пугается Несчастливцева, договаривая фразу из кустов.

Несчастливцев уверен, что больше он барыню не простит. Приходят Улита с Карпом. После них входит Счастливцев. Карп шутит над Улитой, которая появляется здесь из-за свидания. Он ведет сплетни о романах барыни. Улита остается с Аркадием и изливает ему всю душу о том,как ей не по душе ее положение.

Несчастливцев все еще держит в страхе Аркадия и ненароком рассказывает Улите, что на самом деле он не является офицером, и то, что он и его лакей – актеры. Петр и Аксюша находятся в саду. Восмибратов соглашается на меньшее приданное. Влюбленная пара просит у Геннадия денег, он с легкостью располагает их к себе. Аксюша в отчаянии, но он объясняет ей, что у него с финансами еще хуже, чем у нее. Аксинья хочет наложить на себя руки, утопившись в озере. Геннадий ее останавливает. Несчастливцев покидает всех, сталкиваясь с Петром и его возлюбленной.

Геннадий воодушевлен, он предлагает Аксинье пойти работать актрисой в его труппе. Аксинья соглашается. Геннадий рад. Он говорит Аксинье, что они смогут поразить всю Россию. Несчастливцев, Петр и Аксинья уходят. Раиса с Улитой появляются. Улита рассказывает все новости Гурмыжской. Улита, зовет Буланова и удаляется.

Гурмыжская заигрывает с Булановым, заставляя угадать, что ей нравится. Раиса Павловна лезет с поцелуем с Буланову и отталкивая его, говорит, что он лишился ума. И желает, что бы он удалился из ее усадьбы. Буланов не уходит и с утра задевает шутками Карпа. Тот объясняет, что беспорядки в доме он не потерпит. Буланов немного боится Несчастливцева. А тот, в свою очередь, издевается над Булановым, но у него нет выбора, и он уходит, объясняя это желанием барыни. Покидая помещение, он случайно видит шкатулку с деньгами.

Буланов разговаривает с Раисой на ты. Аксинье жалко денег на приданное. Гурмыжская начинает беседу с Аксиньей по поводу Буланова. В итоге Гурмыжская ревнует Буланова к Аксюше. Аксинью сменяет Геннадий. Несчастливцев с угрозами уговаривает хозяйку отдать шкатулку. Раиса отдает ему тысячу рублей, но он грозится ей застрелить себя. Он просит запрячь лошадей, предвкушая очень выгодные для себя договора. Аксиния ищет Петра, для того чтобы попрощаться с ним и уехать работать актрисой. Восмибратов соглашается взять в приданное 1000 рублей и Аксюша взмаливается, чтобы барыня дала им эту сумму.

Появляются Милонов с Бодаевым. Раиса и Буланов решают пожениться. Геннадий ради праздника пытается уговорить Раису Павловну дать приданное, но та отвечает отказом. Жених ее поддерживает. Несчастливцев дает сам деньги влюбленным. Аксинья с откровением благодарна Геннадию, а Бодаев настолько удивлен этим поступком, что желает написать об этом в газете.

Комедия Островского "Лес" заканчивается монологом, в нем говорится о том, что старые женщины могут выйти за молодых парней, молодые девушки желают побыстрее уйти из родного дома. Аркадий говорит Карпу, что если повозка с лошадьми приедет, то ее необходимо развернуть обратно, чтобы все молодые смогли прогуляться пешком.