ПУШНОЙ ПРОМЫСЕЛ В СИБИРИ

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных. Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI--XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета. В 1640--50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. -- не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.

Большой спрос на пушнину, особенно на соболя, сильно возросший с открытием в середине XVI в. торговли России с Западной Европой через Белое море, привел к быстрому "испромышлению" его в Европейской, а затем в Азиатской России. Если максимальная среднегодовая добыча сибирского соболя приходилась на 40-е годы XVII в. и равнялась 145 тыс. штук, то в 90-е годы этого же века она упала до 42,3 тыс. штук. Всего за 70 лет (1621--1690 гг.) в Сибири было добыто 7 248 000 соболей.

О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в. свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Первые русские поселенцы Западной Сибири независимо от своих прежних хозяйственных специальностей вынуждены были в той или иной степени заниматься пушным промыслом. Только в обмен на промысловую продукцию можно было получить у приезжавших в Сибирь российских и среднеазиатских купцов необходимые для жизни и занятий земледелием и промышленностью предметы. Постепенно русские крестьяне и посадские отходили от активного участия в охоте. Она становилась преимущественно уделом профессионалов из русского и коренного населения Западной Сибири.

Для ведения пушного промысла охотнику нужно было снаряжение, которое называлось ужиной. Оно состояло из "запаса" (продовольствия) и "промышленного завода". Минимальный набор ужины на охотничий сезон заключал около 20 пудов ржаной муки, пуд соли, 2 топора, 2 ножа, 10 саженей сетей неводных, пашню на двоих, трехфунтовый медный котел, зипуны, кафтан или шубу, 10 аршин сукна сермяжного, 15 аршин холста, 2 рубахи, штаны, шапку, 3 пары рукавиц, 2 пары специальной обуви (уледи), кожу на уледи, одеяло на двоих, 10 камысов (кожи с ног оленя или других животных для подбивки лыж), реже собаку, сеть-обмет для поимки соболей и пищаль. В мангазейском уезде ужина стоила в 20--40-е годы от 25 до 35 руб. В Тобольском она обходилась дешевле.

Добывавшие пушнину на собственной ужине назывались своеужинниками, а на чужой -- покрученниками. Покрученник был наемным человеком, т.е. нанимался на промысел к предпринимателю. Отношения между ними регулировались устным или (чаще) письменным договором, который предусматривал ведение покрученником промысла на хозяйской ужине с отдачей хозяину 2/3 добычи, личную зависимость покрученника от хозяина на весь срок договора (обычно на один, два года), одинаковую для обеих сторон неустойку в случае нарушения договора. Покрута на пушном промысле Западной Сибири конца XVI--начала XVII вв. была средневековым по форме капиталистическим наймом. Нанимателями чаще всего выступали капиталисты-купцы, которые наряду с организацией собственной добычи пушнины занимались и скупкой пушнины у промысловиков-своеужинников.

В частной добыче западносибирской пушнины господствовал мелкий товарный промысел, а основным добытчиком был своеужинник.
Промышляли пушнину те и другие артелями, от 2--3 до 30--40 человек, чаще смешанного состава. Индивидуально охотились редко. Крупные партии подразделялись на части, которые вели промысел самостоятельно в отведенном передовщиком месте. Предпочитали из года в год охотиться в одном и том же районе первоначального промысла. Все промысловые партии независимо от их состава, размеров и наличия подразделений организовывались на уравнительном принципе. Каждый вносил одинаковую долю в продовольствие и снаряжение (за покрученников вносили хозяева) и получал равный со всеми пай (покрученники, как мы уже отмечали, две трети пая отдавали хозяину). Такая организация, выработанная стихийно, не снимая социальных конфликтов, устраняла внутриартельную конкуренцию и способствовала более равномерному "опромышлению" угодий. Строго проводившееся внутри артелей разделение труда увеличивало добычливость охоты.

Охотились двумя способами: выслеживали зверя, чаще с собакой, и отстреливали его из лука (ружья) или ловили в сети-обметы; добывали зверя самоловными орудиями -- кулемами (стационарными ловушками давящего действия), луками-самострелами, капканами и т.д. Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия не применяло совсем.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей. Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом. Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

В добыче западносибирских соболей доминировали охотники-аборигены. На их долю приходилось более 85 процентов общего количества шкурок соболей (доля русских промысловиков составляла чуть больше 13 и 16 процентов). Это определялось тем, что постоянное русское население Западной Сибири, занятое преимущественно хлебопашеством, ремеслом, торговлей, мало охотилось, пришлые из-за Урала промысловики, в основном из Северного и Центрального Поморья, предпочитали добывать более высокоценного восточносибирского соболя.

При добыче свыше 30 процентов осенней численности соболей промысел превышал естественный прирост и становился хищническим. Это и происходило в Западной Сибири с конца 20-х--середины 30-х годов, а в Восточной -- с конца 60-х годов XVII в. В результате соболь почти совсем исчез.
Правительство ради обеспечения ясачного сбора запретило в 1650 г. русский соболиный промысел в Кетском уезде, в 1656 г. заповедными районами были объявлены притоки Ангары -- Рыбная, Чадобец, Ката и Кова. В 1678 г. русским промышленникам в Якутии запрещалось добывать соболей в ясачных угодьях по Лене, Витиму, Пеледую, Олекме, Мае, Алдану, Учуру, Тонторе, "и по иным речкам". В 1684 г. правительство запретило охоту на соболей в уездах, входивших в Енисейский разряд, и в Якутии.

Наиболее последовательно этот указ проводился в жизнь только в Мангазейском и Енисейском уездах, где на этом история русского соболиного промысла и частного предпринимательства закончилась. В Якутском и Илимском уездах русские промышленники продолжали охоту вопреки запретам ее "под смертной казнью".

На устранение данного нарушения и обращал внимание Сибирский приказ, включая указания по этому поводу в грамоты и наказы воеводам. Так, в "Наказе о должности якутских воевод", датированном 1694 г., читаем: "...учинить заказ крепкой: по рекам, по Лене, по Олекме, по Алдану, по Витиму, по Учару, по Тонтоте, по Мае, по Ядоме и по иным сторонним рекам, где живут ясачные иноземцы и промышляют ясаком, и по тем рекам торговым и промышленным людем ходить не велеть, а промышленным людем ходить на промыслы в те места, чтоб ясачным людем от промыслу их тесноты и ясачному сбору недобору не было". В 1700 г. было сделано некоторое послабление: в царской грамоте якутскому воеводе указывалось отпускать промышленников на соболиный промысел, "применяясь к тамошнему состоянию", если это не помешает ясачному промыслу.

Правительственное регулирование пушного промысла продолжалось и в дальнейшем. В 1706 г. охота на соболей была разрешена, но ограниченному количеству промышленников при обязательной продаже всех добытых шкурок в казну. В 1727 г. указ 1684 г. был отменен, но в 1731 г. промысел соболей в районах, где охотились ясачные люди, был снова запрещен. В XIX в. поголовье соболей в Енисейском крае настолько восстановилось, что промысловая охота на них снова была разрешена.

В Сибири до XX в. не было полного запрета соболиного промысла. Перепромысел зверьков снова привел к тому, что вывоз соболиных шкурок из Сибири в первое десятилетие XX в. не превышал 20 тыс., к 1917 г. -- 8 тыс. штук в год. К 80-м годам XX в. благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению, подкормке и т.д. были почти восстановлены ареал (427 из 448 млн га) и численность (500--600 тыс. шт.) сибирского соболя. Среднегодовая добыча его в 1959--1969 гг. составляла более 173 тыс. шт. в год, а в 1980 г. заготовлено 133 тыс. соболиных шкурок. Максимальное количество шкурок соболя (200 тыс. шт.) дал сезон 1961/62 года, что было на уровне высшей добычи соболя в Сибири в XVII в.

Пушной промысел в СССР ежегодно давал свыше 150 млн. шкурок пушных зверей, что составляло в 1972 г. 7--8 процентов производства пушнины в стране (включая продукцию клеточного производства, овцеводства и морского промысла). В ассортимент добываемой пушнины входило свыше ста видов. По количеству и качеству пушнины СССР не имел равных в мире. Западная Сибирь давала 12--13 процентов общесоюзных закупок промысловой пушнины. В 1971 г. промысловая пушнина составляла 7,6 процента (30 млн руб.) от общей стоимости (385 млн руб.) всей закупленной по стране пушнины. Только на одном международном пушном аукционе в Ленинграде в январе 1974 г. было продано пушнины на 25 млн долларов. На международном пушном рынке СССР прочно удерживал ведущее положение: объем нашего экспорта приближался к 60 млн руб. в год. Во внешней торговле СССР пушнина занимала в 20--40-е годы одно из трех первых мест, уступая лишь экспорту пшеницы и в отдельные годы -- нефтепродуктов.

Оленеводство

Северное оленеводство - единственная отрасль сельского хозяйства циркумполярного арктического региона, в которой практически заняты только коренные народы Севера. Уникальность оленеводства в том, что оно до настоящего времени остается не только отраслью хозяйства, но и образом жизни семей оленеводов. В России его называют «этносохраняющей отраслью», роль которой в сохранении традиционных культур коренных народов Севера трудно переоценить.
Экономическое значение оленеводства как поставщика товарной мясной продукции в современных условиях незначительно. Однако мясо северных оленей обладает специфическими пищевыми свойствами, которые полностью еще не изучены, кроме того, при забое оленей может быть получено ценное сырье для фармацевтической промышленности. Богатым набором полезных свойств обладает и оленье молоко. Поэтому в перспективе значение оленеводства как источника ценных видов биологического сырья будет расти. В бюджете же семейных хозяйств тундры, лесотундры и многих районов тайги оленеводство и сейчас сохраняет ведущую роль.

Особенность оленеводства в России по сравнению с другими странами - разнообразие его форм и методов. Олени в нашей стране пасутся на территории более трех миллионов квадратных километров в тундре, лесотундре, тайге и горных областях. В отличие от других стран в России оленеводством занимаются представители многих народов. 16 из них входят в официальный список коренных малочисленных народов Севера. Кроме того, оленеводством заняты отдельные группы коми и якутов, однако они не включены в указанный список, так как их численность превышает 50 тысяч человек. Русские (кроме отдельных, крайне немногочисленных групп) оленеводством непосредственно не занимаются, однако они часто работают в оленеводческих предприятиях на административных должностях или в качестве специалистов. Разнообразие форм оленеводства, сохранение в России богатого и многообразного опыта и традиций различных коренных народов - ценный компонент мирового культурного наследия.

У ненцев - наиболее многочисленного коренного народа, занятого разведением оленей в тундре, - сложились очень тесные связи с этими животными. Наличие собственного стада является для них основным условием выживания, а его размер - показателем социального статуса. Увеличение своего стада - главная забота ненца-оленевода. Реформы последних лет, стимулирующие развитие частного бизнеса, оказались в целом благоприятны и для развития ненецкого оленеводства.
У других тундровых народов связи с оленями не так прочны, как у ненцев. Например, другой крупнейший оленеводческий народ тундры - чукчи - делится на оленеводов и морских охотников. В различные исторические периоды, в зависимости от изменения природных и экономических условий, значительная часть чукчей переходила от занятия оленеводством к морской охоте и обратно. Возможность перехода от оленеводства к охотничьему промыслу и рыболовству характерна и для многих других оленеводческих народов. Такой переход происходит и сейчас в районах, где поголовье домашних оленей продолжает сокращаться.

Таежное оленеводство существенно отличается от тундрового. Стада небольшие: обычно по нескольку сотен животных. Длинные миграции отсутствуют. Применяются «вольный» или «вольно-лагерный» способы выпаса, когда животные пасутся сами, без человека, периодически подходя к дому или лагерю оленеводов. В ряде мест практикуется содержание оленей в изгородях.

Таежное оленеводство исторически сложилось как транспортное. В прошлом олени в таежной зоне широко использовались для перевозки почты и грузов, а оленеводческие хозяйства получали большие доходы от сдачи ездовых оленей в аренду. С распространением механического транспорта этот источник дохода прекратился, и сейчас олени используются как транспорт только охотниками из коренного населения. Они также обеспечивают семьи охотников-оленеводов мясом и шкурами. Основной доход охотники-оленеводы получают не от продажи мяса, а от охотничьей продукции (в основном пушнины - соболя), добытой с помощью оленей.

Художественные промыслы Сибири

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служило декоративным целям. Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения. Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Женщины почти у всех народов занимались украшением одежды - художественные способности очень высоко ценились ранее при выборе невесты. И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви. Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.



История сибирских народностей уходит в глубь тысячелетий. Издревле здесь жили великие люди, хранящие традиции предков, уважающие природу и её дары. И как необъятны земли Сибири, так и разнообразны народности коренных Сибиряков.

Алтайцы

По итогам переписи населения в 2010 году численность Алтайцев насчитывает около 70 000 человек, что делает их самой многочисленной народностью в Сибири. Проживают в основном в Алтайском крае и Республике Алтай.

Народность разделяется на 2 этнические группы – Южные и Северные алтайцы, различающиеся как укладом жизни так и особенностями языка.

Вероисповедание: буддизм, шаманизм, бурханизм.

Телеуты

Чаще всего телеутов считают этнической группой причастной к Алтайцам. Но некоторые выделяют их как отдельную народность.

Проживают в Кемеровской области. Численность около 2-х тысяч человек. Язык, культура, вера, традиции присущи Алтайцам.

Сайоты

Проживают сайоты на территории Республики Бурятия. Численность народности насчитывает около 4000 человек.

Будучи потомкамии жителей Восточных Саян – саянских самодийцев. сайоты сохранили свою культуру и традиции с древних времён и по сей день остаются оленеводами и охотниками.

Долганы

Основное поселения Долганов находятся на территории Красноярского края – Долгано-Ненецкий муниципальный район. Численность составляет около 8000 человек.

Вероисповедание – православие. Долганы – самая северная тюркоязычная народность в мире.

Шорцы

Приверженцы шаманизма – шорцы проживают в основном на территории Кемеровской области. Народ отличается своей самобытной древней культурой. Первые упоминания о Шорцах уходят к 6 веку нашей эры.

Народность принято разделять на горнотаёжных и южных шорцев. Общая численность около 14 000 человек.

Эвенки

Разговаривают Эвенки на тунгусском языке и испокон веков занимаются охотой.

Народность, насчитывает около 40000 человек, расселившихся в Республике Саха-Якутия, Китае и Монголии.

Ненцы

Малая народность Сибири, проживают близь Кольского полуострова. Ненцев – кочевой народ, занимаются оленеводством.

Их численность насчитывает около 45 000 человек.

Ханты

Более 30 000 хантов проживает на территории Ханты-Мансийского АО и Ямало-Ненецкого АО. Занимаются охотой, оленеводством, рыбной ловлей.

Многие из современных хантов относят себя к православным, но в некоторых семьях всё также исповедуют шаманизм.

Манси

Один из древнейших коренных сибирских народов – Манси.

Ещё Иван Грозный отправлял целые рати на сражения с Манси во времена освоения Сибири.

Сегодня же их численность насчитывает около 12 000 человек. Проживают в основном на территории Ханты-Мансийского АО.

Нанайцы

Историки называют нанайцев древнейшим народом Сибири. Численность около 12 000 человек.

В основном проживают на Дальнем Востоке и по берегам Амура в Китае. Нанайцы переводится как – человек земли.

Средней численности народы - западносибирские татары, хакасы, алтайцы. Остальные народы по причине их малочисленности и сходных особенностей промыслового быта отнесены к группе “малых народов Севера”. Среди них выделяются ненцы, эвенки, ханты, заметные по численности и сохранению традиционного уклада чукчи, эвены, нанайцы, манси, коряки.

Народы Сибири принадлежат к различным языковым семьям и группам. По численности говорящих на родственных языках на первом месте стоят народы алтайской языковой семьи, по крайней мере от рубежа нашей эры, начавшей распространяться с Саяно-Алтая и Прибайкалья в глубинные районы Западной и Восточной Сибири.

Алтайская языковая семья в пределах Сибири делится на три ветви: тюркскую, монгольскую и тунгусскую. Первая ветвь - тюркская - очень обширна. В Сибири к ней принадлежат: алтае-саянские народы - алтайцы, тувинцы, хакасы, шорцы, чулымцы, карагасы, или тофалары; западносибирские (тобольские, тарские, барабинские, томские и др.) татары; на Крайнем Севере - якуты и долганы (последние живут на востоке Таймыра, в бассейне р. Хатанги). К монгольским по языку народам в Сибири принадлежат только буряты, расселенные группами в западном и восточном Прибайкалье.

В тунгусскую ветвь алтайских народов входят эвенки (“тунгусы”), обитающие рассеянными группами на обширной территории от правых притоков Верхней Оби до Охотского побережья и от Прибайкалья до Ледовитого океана; эвены (ламуты), расселенные в ряде районов северной Якутии, на Охотском побережье и Камчатке; также ряд небольших народностей Нижнего Амура - нанайцы (гольды), ульчи, или ольчи, негидальцы; Уссурийского края - орочи и удэ (удэгейцы); Сахалина - ороки.

В Западной Сибири с отдаленных времен формировались этнические общности уральской языковой семьи. Это были угроязычные и самоедоязычные племена лесостепной и таежной полосы от Урала до Верхнего Приобья. В настоящее время в Обь-Иртышском бассейне обитают угорские народы - ханты и манси. К самодийским (самоедоязычным) принадлежат селькупы на Средней Оби, энцы в низовьях Енисея, нганасаны, или тавгийцы, на Таймыре, ненцы, населяющие лесотундру и тундру Евразии от Таймыра до Белого моря. Некогда небольшие самодийские народности обитали и в Южной Сибири, на Алтае-Саянском нагорье, но остатки их - карагасы, койбалы, камасинцы и др. - были тюркизированы в XVIII - XIX вв.

Коренные народы Восточной Сибири и Дальнего Востока монголоидны по основным особенностям их антропологических типов. Монголоидный тип населения Сибири генетически мог зародиться только в Центральной Азии. Археологи доказывают, что палеотическая культура Сибири развивалась в том же направлении и в сходных формах, что и палеолит Монголии. Исходя из этого, археологи полагают, что именно эпоха верхнего палеолита с его высокоразвитой охотничьей культурой была наиболее подходящим историческим временем для широкого заселения Сибири и Дальнего Востока “азиатским” - монголоидного облика - древним человеком.

Монголоидные типы древнего “байкальского” происхождения хорошо представлены среди современных тунгусоязычных групп населения от Енисея до Охотского побережья, также у колымских юкагиров, отдаленные предки которых, возможно, предшествовали эвенкам и эвенам на значительном пространстве Восточной Сибири.

Среди значительной части алтаеязычного населения Сибири - алтайцев, тувинцев, якутов, бурят и др. - распространен наиболее монголоидный центрально-азиатский тип, представляющий собой сложное расово-генетическое образование, истоки которого восходят к смешавшимся друг с другом монголоидным группам раннего времени (от глубокой древности до позднего средневековья).

Устойчивые хозяйственно-культурные типы коренных народов Сибири:

1. пешие охотники и рыболовы таежной зоны;
2. охотники на дикого оленя в Субарктике;
3. оседлые рыболовы в низовьях больших рек (Оби, Амура, а также на Камчатке);
4. таежные охотники-оленеводы Восточной Сибири;
5. оленеводы тундры от Северного Урала до Чукотки;
6. охотники за морским зверем на Тихоокеанском побережье и островах;
7. скотоводы и земледельцы Южной и Западной Сибири, Прибайкалья и др.

Историко-этнографические области:

1. западно-сибирская (с южным, примерно до широты Тобольска и устья Чулыма на Верхней Оби, и северным, таежным и субарктическим, регионами);
2. алтае-саянская (горнотаежная и лесостепная смешанная зона);
3. восточносибирская (с внутренней дифференциацией промысловых и сельскохозяйственных типов тундры, тайги и лесостепи);
4. амурская (или амуро-сахалинская);
5. северовосточная (чукотско-камчатская).

Алтайская языковая семья формировалась поначалу в среде весьма подвижного степного населения Центральной Азии, за пределами южной окраины Сибири. Размежевание этой общности на прототюрков и протомонголов произошло на территории Монголии в пределах 1 тысячелетия до н.э. В Сибири позднее расселялись уже вполне сформировавшиеся порознь древние тюрки (предки саяно-алтайских народов и якутов) и древние монголы (предки бурят и ойратов-калмыков). Область зарождения первичных тунгусоязычных племен находилась и в Восточном Забайкалье, откуда и началось около рубежа нашей эры передвижение пеших охотников протоэвенков на север, в Енисейско-Ленское междуречье, а также впоследствии и на Нижний Амур.

Эпоха раннего металла (2-1 тысячелетий до н.э.) в Сибири характеризуется многими потоками южных культурных влияний, доходивших до низовьев Оби и полуострова Ямала, до низовьев Енисея и Лены, до Камчатки и берингоморского побережья Чукотского полуострова. Наиболее значительными, сопровождаемыми этническими включениями в аборигенную среду, эти явления были в Южной Сибири, Приамурье и Приморье Дальнего Востока. На рубеже 2-1 тысячелетий до н.э. имело место проникновение в Южную Сибирь, в Минусинскую котловину и Томское Приобье степных скотоводов центрально-азиатского происхождения, оставивших памятники карасукско-ирменской культуры. По убедительной гипотезе, это были предки кетов, которые позднее под давлением ранних тюрок отошли далее на Средний Енисей, а частично смешались с ними. Эти тюрки - носители таштыкской культуры 1 в. до н.э. - 5 в. н.э. - разместились на Алтае-Саянах, в Мариинско-Ачинской и Хакасско-Минусинской лесостепи. Они занимались полукочевым скотоводством, знали земледелие, широко пользовались железными орудиями, строили прямоугольные бревенчатые жилища, имели упряжных лошадей и верховых домашних оленей. Возможно, что именно через их посредство домашнее оленеводство стало распространяться в Северной Сибири. Но время действительно широкого распространения ранних тюрок по южной полосе Сибири, к северу от Саяно-Алтая и в Западном Прибайкалье, - это, вернее всего, VI-X вв. н.э. Между X и XIII вв. начинается передвижение прибайкальских тюрок на Верхнюю и Среднюю Лену, что положило начало формированию этнической общности самых северных тюрок - якутов и объякученных долган.

Железный век, наиболее развитый и выразительный в Западной и Восточной Сибири, в Приамурье и Приморье на Дальнем Востоке, был ознаменован заметным подъемом производительных сил, ростом народонаселения и увеличением разнообразия средств культуры не только в прибрежьях крупных речных коммуникаций (Оби, Енисея, Лены, Амура), но и в глубинных таежных районах. Обладание хорошими транспортными средствами (лодками, лыжами, ручными нартами, упряжными собаками и оленями), металлическими орудиями и оружием, промысловыми снастями, добротной одеждой и переносными жилищами, а также совершенными способами ведения хозяйства и заготовки пищи впрок, т.е. важнейшими хозяйственно-культурными изобретениями и трудовым опытом многих поколений позволило ряду аборигенных групп широко расселиться по труднодоступным, но богатым зверем и рыбой таежным местностям Северной Сибири, освоить лесотундру и выйти к побережью Ледовитого океана.

Наибольшие переселения с широким освоением тайги и ассимилятивным внедрением в “палеоазиатско-юкагирское” население Восточной Сибири совершили тунгусоязычные группы пеших и оленных охотников на лося и дикого оленя. Перемещаясь в различных направлениях между Енисеем и Охотским побережьем, проникая из северной тайги на Амур и в Приморье, вступая в контакты и смешиваясь с иноязычными обитателями здешних мест, эти “тунгусские землепроходцы” в конечном итоге образовали многочисленные группы эвенков и эвенов и амуро-приморские народности. Средневековые тунгусы, сами овладевшие домашними оленями, способствовали распространению этих полезных транспортных животных среди юкагиров, коряков и чукчей, что имело важные последствия для развития их хозяйства, культурного общения и изменений в общественном строе.

Развитие социально-экономических отношений

Ко времени прихода русских в Сибирь коренные народы не только лесостепной полосы, но также тайги и тундры отнюдь не находились на той стадии социально-исторического развития, которую можно было бы считать глубоко первобытной. Социально-экономические отношения в ведущей сфере производства условий и форм общественной жизни у многих народов Сибири достигли довольно высокой ступени развития уже в XVII-XVIII вв. Этнографические материалы XIX в. констатируют преобладание у народов Сибири отношений патриархально-общинного строя, связанного с натуральным хозяйством, простейшими формами соседско-родственной кооперации, общинной традицией владения угодьями, организации внутренних дел и сношений с внешним миром при достаточно строгом учете “кровных” генеалогических связей в брачно-семейной и бытовой (по преимуществу религиозно-обрядовой и непосредственного общения) сферах. Основной социально-производственной (включающей в себя все стороны и процессы производства и воспроизводства человеческой жизни), общественно-значимой единицей социальной структуры у народов Сибири была территориально-соседская общинность, внутри которой воспроизводились, передавались от поколения к поколению и накапливались все необходимые для существования и производственного общения материальные средства и навыки, общественные и идеологические отношения и свойства. Как территориально-хозяйственное объединение, это могло быть отдельное оседлое поселение, группа взаимосвязанных промысловых стойбищ, локальное сообщество полукочевников.

Но этнографы правы и в том, что в бытовой сфере народов Сибири, в их генеалогических представлениях и связях долгое время сохранялись живые остатки прежних отношений патриархально-родового строя. К числу таких стойких явлений следует отнести родовую экзогамию, распространенную на довольно широкий круг родственников в нескольких поколениях. Существовали многие традиции, подчеркивающие святость и нерушимость родового начала в общественном самоопределении индивида, его поведении и отношении к окружающим людям. Высшей добродетелью считалась родственная взаимопомощь и солидарность даже в ущерб личным интересам и делам. В центре внимания этой родовой идеологии находилась разросшаяся отцовская семья и ее боковые патронимические линии. Учитывался и более широкий круг родственников отцовского “корня”, или “кости”, если, конечно, они были известны. Исходя из этого, этнографы полагают, что в истории народов Сибири отцовско-родовой строй представлял собой самостоятельную, весьма длительную стадию развития первобытнообщинных отношений.

Производственные и бытовые отношения между мужчинами и женщинами в семье и локальной общине строились на основе разделения труда по полу и возрасту. Значительная роль женщины в домашнем хозяйстве была отражена в идеологии многих сибирских народов в форме культа мифологической “хозяйки очага” и связанного с ним обычая “хранения огня” реальной хозяйкой дома.

Используемый этнографами сибирский материал прошлых столетий наряду с архаикой показывает и очевидные признаки древнего упадка и разложения родовых отношений. Даже в тех местных обществах, где социально-классовое расслоение не получило сколько-нибудь заметного развития, обнаруживались черты, преодолевающие родовое равенство и демократию, а именно: индивидуализация способов присвоения материальных благ, частная собственность на продукты промыслов и предметы обмена, имущественное неравенство между семьями, местами патриархальное рабство и кабала, выделение и возвышение правящей родовой знати и т.д. Эти явления в тех или иных разновидностях отмечены документами XVII-XVIII вв. у обских угров и ненцев, саяно-алтайских народов и эвенков.

Тюркоязычным народам Южной Сибири, бурятам и якутам в указанное время была свойственна специфическая улусно-племенная организация, сочетающая в себе порядки и обычное право патриархальной (соседско-родственной) общины с господствующими институтами военно-иерархического строя и деспотической властью племенной знати. Царское правительство не могло не считаться с такой сложной социально-политической ситуацией, и, признавая влиятельность и силу местной улусной знати, практически передоверяло ей фискально-полицейское управление рядовой массой сообщинников.

Необходимо учитывать и то, что российский царизм не ограничивался только сбором дани - с коренного населения Сибири. Если так обстояло дело в XVII в., то в последующие столетия государственно-феодальная система стремилась максимально использовать производительные силы этого населения, налагая на него все большие платежи и натуральные повинности и лишая его права верховной собственности на все земли, угодья и богатства недр. Составной частью экономической политики самодержавия в Сибири было поощрение торговой и промышленной деятельности российского капитализма и казны. В пореформенный период усилился поток аграрного переселения в Сибирь крестьян из Европейской России. Вдоль важнейших транспортных магистралей стали быстро складываться очаги экономически активного пришлого населения, которое вступало в разносторонние хозяйственно-культурные контакты с коренными обитателями заново осваиваемых местностей Сибири. Естественно, что под этим прогрессивным в целом воздействием народы Сибири утрачивали свою патриархальную самобытность (“самобытность отсталости”) и приобщались к новым условиям жизни, хотя до революции это происходило в противоречивых и небезболезненных формах.

Хозяйственно-культурные типы

У коренных народов к периоду прихода русских скотоводство было развито значительно больше земледелия. Но с XVIII в. земледельческое хозяйство занимает все большее место у западносибирских татар, распространяется оно и среди традиционных скотоводов южного Алтая, Тувы и Бурятии. Соответственно изменялись и материально-бытовые формы: возникали прочные оседлые поселения, кочевнические юрты и полуземлянки сменялись бревенчатыми домами. Впрочем, у алтайцев, бурятов и якутов долгое время бытовали многоугольные срубные юрты с конической крышей, по внешнему виду имитирующие войлочную юрту кочевников.

Традиционная одежда скотоводческого населения Сибири была сходна с центральноазиатской (например, монгольской) и относилась к типу распашной (меховой и матерчатый халат). Характерной одеждой южноалтайских скотоводов была длиннополая овчинная шуба. Замужние женщины-алтайки (как и бурятки) поверх шубы надевали своего рода длинную безрукавку с разрезом спереди - “чегедек”.

Для низовий больших рек, а также ряда малых рек Северо-Восточной Сибири характерен комплекс оседлых рыболовов. В обширной таежной зоне Сибири на основе древнего охотничьего уклада сформировался специализированный хозяйственно-культурный комплекс охотников-оленеводов, к которым относились эвенки, эвены, юкагиры, ороки, негидальцы. Промысел этих народов состоял в добывании диких лосей и оленей, мелких копытных и пушных зверей. Рыболовсво почти повсеместно было вспомогательным занятием. В отличие от оседлых рыболовов охотники-оленеводы тайги вели кочевой образ жизни. Таежное транспортное оленеводство - исключительно вьючно-верховое.

Материальная культура охотничьих народов тайги была полностью приспособлена к постоянным передвижениям. Характерный пример этого - эвенки. Жилищем у них служил конический чум, покрытый оленьими шкурами и выделанными кожами (“ровдугой”), также сшитой в широкие полосы вываренной в кипятке берестой. При частых перекочевках эти покрышки перевозились во вьюках на домашних оленях. Для передвижения по рекам эвенки пользовались берестяными лодками, настолько легкими, что их без труда мог переносить на спине один человек. Превосходны эвенкийские лыжи: широкие, длинные, но весьма легкие, подклеенные шкурой с ноги лося. Старинная одежда эвенков была приспособлена к частой ходьбе на лыжах и езде верхом на олене. Эта одежда из тонких, но теплых олених шкур - распашная, с несходящимися спереди полами, грудь и живот закрывались своеобразным меховым нагрудником.

Общий ход исторического процесса в различных районах Сибири резко изменили события XVI-XVII вв., связанные с появлением русских землепроходцев и включением в конечном итоге всей Сибири в состав Российского государства. Оживленная русская торговля и прогрессивное влияние русских поселенцев произвели значительные изменения в хозяйстве и быту не только скотоводческо-земледельческого, но и промыслового коренного населения Сибири. Уже к концу XVIII в. эвенки, эвены, юкагиры и другие промысловые группы Севера стали широко использовать огнестрельное оружие. Это облегчило и количественно умножило добычу крупных животных (дикого оленя, лося) и пушных зверей, особенно белки - основного объекта пушного промысла XVIII-начала XX вв. К исконным промыслам стали добавляться новые занятия - более развитое оленеводство, использование тягловой силы лошадей, земледельческие опыты, зачатки ремесла на местной сырьевой базе и т.д. Вследствие всего этого изменялась и материально-бытовая культура коренных жителей Сибири.

Духовная жизнь

Менее всего поддавалась прогрессивному культурному воздействию область религиозно-мифологических представлений и различных религиозных культов. Наиболее распространенной формой верований у народов Сибири был .

Отличительной чертой шаманизма является вера в то, что определенные люди - шаманы - имеют способность, приведя себя в исступленное состояние, вступать в непосредственное общение с духами - покровителями и помощниками шамана в борьбе с болезнями, голодом, пропажами и прочими несчастьями. Шаман обязан был заботиться об успехе промысла, удачном рождении ребенка и т.д. Шаманизм имел несколько разновидностей, соответствующих различным стадиям общественного развития самих сибирских народов. У наиболее отсталых народов, например, у ительменов, шаманить могли все, и особенно старые женщины. Пережитки такого “поголовного” шаманства сохранились и у других народов.

У некоторых народов функции шамана составляли уже особую специальность, но сами шаманы обслуживали родовой культ, в котором принимали участие все взрослые члены рода. Такое “родовое шаманство” отмечалось у юкагиров, хантов и манси, у эвенков и бурят.

Профессиональное шаманство расцветает в период распада патриархально-родового строя. Шаман становится особым лицом в общине, противопоставляющим себя непосвященным сородичам, живет доходами со своей профессии, которая становится наследственной. Именно такая форма шаманизма наблюдается в недавнем прошлом у многих народов Сибири, особенно у эвенков и тунгусо-язычного населения Амура, у ненцев, селькупов, якутов.

У бурятов приобрел усложненные формы под воздействием , а с конца XVII в. вообще стал сменяться этой религией.

Царское правительство, начиная с XVIII в., усердно поддерживало миссионерскую деятельность в Сибири православной церкви, причем христианизация нередко проводилась принудительными мерами. К концу XIX в. большинство сибирских народов было формально крещено, однако их собственные верования не исчезли и продолжали оказывать немалое воздействие на мировоззрение и поведение коренного населения.

Читайте в Иркипедии:

Литература

1. Этнография: учебник / под ред. Ю.В. Бромлея, Г.Е. Маркова. - М.: Высшая школа, 1982. - С. 320. Глава 10. “Народы Сибири”.

На обширных просторах сибирской тундры и тайги, лесостепи и черноземных просторах расселилось население, едва ли превышавшее 200 тыс. человек ко времени прихода русских. В районах Приамурья и Приморья к середине XVII в. обитало около 30 тыс. человек. Этнический и языковой состав населения Сибири был очень разнообразен.

Очень тяжелые условия жизни в тундре и тайге и исключительная разобщенность населения обусловили крайне медленное развитие производительных сил у народов Сибири. Большая их часть ко времени прихода русских еще находилась на тех или иных стадиях патриархально-родового строя. Лишь сибирские татары находились на стадии формирования феодальных отношений.

В хозяйстве северных народов Сибири ведущее место принадлежало охоте и рыболовству. Вспомогательную роль играло собирание дикорастущих съедобных растений. Манси и ханты так же, как буряты и кузнецкие татары, добывали железо. Более же отсталые народы еще пользовались каменными орудиями. Большая семья (юрт) состояла из 2 - 3 мужчин и более. Иногда в многочисленных юртах жило несколько больших семей. В условиях Севера такие юрты представляли собой самостоятельные поселки - сельские общины.

По Оби жили остяки (ханты). Главным их занятием была рыбная ловля. Рыбу употребляли в пищу, из рыбной кожи выделывали одежду. На лесистых склонах Урала жили вогулы, которые занимались преимущественно охотой. У остяков и вогулов существовали княжества, возглавлявшиеся родовой знатью. Князья владели рыбными ловлями, местами охоты, и им сверх того еще приносили «подарки» их соплеменники. Между княжествами нередко вспыхивали войны. Захваченных пленных обращали в рабов. В северной тундре жили ненцы, занимавшиеся оленеводством. Со стадами оленей они постоянно передвигались от пастбища к пастбищу. Олени давали ненцам пищу, одежду и жилище, которое делалось из оленьих шкур. Распространенным занятием была рыбная ловля и охота на песцов и диких оленей. Жили ненцы родами во главе с князьями. Далее, к востоку от Енисея, жили эвенки (тунгусы). Их основным занятием была охота на пушного зверя, а также рыбная ловля. В поисках добычи эвенки перемещались с места на место. У них также господствовал родовой строй. На юге Сибири, в верхнем течении Енисея, жили хакасы-скотоводы. У Ангары и Байкала обитали буряты. Их главным занятием было скотоводство. Буряты находились уже на пути становления классового общества.

В Приамурье жили племена дауров и дючеров более развитые в хозяйственном отношении.

Якуты занимали территорию, образуемую Леной, Алданом и Амгою. Отдельные группы размещались на р. Яне, в устье Вилюя и района Жиганска. Всего по русским документам якутов в это время насчитывалось около 25 - 26 тыс. человек. Якуты ко времени появления русских были единым народом с единым языком, общей территорией и общей культурой. Якуты находились на стадии разложения первобытнообщинного строя. Основными крупными общественными группами были племена и роды. В хозяйстве якутов широкое развитие получила обработка железа, из которого выделывалось оружие, кузнечные принадлежности и другие орудия труда. Кузнец пользовался у якутов большим почетом (больше, чем шаман). Основное богатство якутов составлял скот. Якуты вели полуоседлую жизнь. Летом они выезжали на зимники, имели также летние, весенние и осенние пастбища. В хозяйстве якутов большое внимание уделялось охоте и рыболовству. Якуты жили в юртах-балаганах, утепленных дерном и землей в зимнее время, а летом - в берестяных жилищах (урса) и в легких шалашах. Большая власть принадлежала родоначальнику-тойону. Он имел от 300 до 900 голов скота. Тойонов окружала челядь-чахардар - из рабов и домашних слуг. Но рабов у якутов было немного, и способа производства они не определяли. Бедные родовичи не были еще объектом зарождения феодальной эксплуатации. Частной собственности на промысловые и охотничьи угодья также не было, но сенокосные угодья распределялись между отдельными семьями.

Почти без сопротивления признали русскую власть кочевники-буряты, проживавшие по Ангаре и вокруг Байкала. Здесь появились русские поселения - Иркутск, Селенгинск, Братский острог, Илимск. Продвижение на Лену привело русских в страну якутов-скотоводов и эвенков, занимавшихся охотой и оленеводством.

Буряты в XVII веке охотились, применяя лук и стрелы. Запрет на огнестрельное оружие был снят во 2-й половине XVII века, когда царское правительство убедилось, что любые запретительные меры не могут заставить бурят платить казне ясак пушниной. Буряты занимались земледелием, разводили скот.

Сезон охоты начинался осенью. Артели охотников уходили осенью в тайгу на один или два месяца, на стоянках жили в шалашах. Вернувшись с охоты на табор, они рассказывали улигеры (эпические сказания), ибо верили, что «хозяин» тайги Хангай любит слушать улигеры; если улигер приходился ему по душе, как бы в благодарность он посылал охотникам на другой день много добычи.

Кроме скотоводства, земледелия и охоты буряты занимались извозом, кузнечным, плотницким ремеслом. В записях путешественников XVII века отмечено, что у бурят лесостепной зоны жилища представляют собой войлочные юрты.

На территории Прибайкалья и Забайкалья в зависимости от климатических, географических условий у бурят одновременно существовали разные типы жилища, начиная от шалаша-чума в лесных северных районах и кончая решетчатой юртой в южных степях.

Юрта обогревалась огнем очага - гуламта. Гуламта представляла собой глинобитную площадку в центре, в середине которой устанавливали три камня - дулэ. Впоследствии вместо дулэ стали употреблять железный треножник - тулга.

В левой части юрты размещаются предметы, относящиеся к кухне, а так как домашним хозяйством занимается женщина, то эта сторона считается женской. В правой части юрты находились сундуки (абдар) и шкафы (ухэг), где хранились седла, ружья и другие принадлежности мужчин. Здесь принимали и угощали гостей.

Утварь отличалась простотой и замечательной приспособленностью к полукочевому образу жизни бурят, изготовлялась она из материалов, которые получали и выделывали сами: шкуры, кожи, меха, шерсть, дерево, береста и т.д.

По мере продвижения русских казачьих отрядов и служилых людей за Байкал и приведение местных коренных народов Сибири «под высокую руку белого царя», тунгусское население, как и бурятское, оказалось закрепленным за определенными ясачными острогами, зимовьями, волостями.

Буряты
это еще один сибирский народ с собственной республикой. Столица Бурятии – город Улан-Уде, расположенный к востоку от озера Байкал. Численность бурятов составляет 461 389 человек. В Сибири широко известна бурятская кухня, по праву считающаяся одной из лучших среди этнических. Достаточно интересна история этого народа, его легенды и традиции. Кстати, Республика Бурятия – это один из основных центров буддизма в России.
Национальное жилище
радиционным жилищем бурят, как и всех скотоводов-кочевник- ов, является юрта, называемое у монгольских народов гэр (буквально жилище, дом).

Юрты устанавливались как переносные войлочные, так и стационарные в виде сруба из бруса или брёвен. Деревянные юрты 6-ти или 8-ми угольные, не имеющие окон. В крыше большое отверстие для выхода дыма и освещения. Крыша устанавливалась на четыре столба - тэнги. Иногда устраивался потолок. Дверь в юрту ориентирована на юг. Помещение делилось на правую, мужскую, и левую, женскую, половину. В центре жилища располагался очаг. Вдоль стен стояли лавки. С правой стороны от входа в юрту полки с хозяйственной утварью. С левой стороны - сундуки, стол для гостей. Напротив входа - полка с бурханами или онгонами.

Перед юртой устраивали коновязь (сэргэ) в виде столба с орнаментом.

Благодаря конструкции юрты можно быстро собрать и разобрать, имеет небольшой вес - все это важно при перекочевке на другие пастбища. Зимой огонь в очаге дает тепло, летом при дополнительной конфигурации её даже используют вместо холодильника. Правая часть юрты - это мужская сторона. На стене висели лук, стрелы, сабля, ружье, седло и сбруя. Левая - женская, здесь находилась хозяйственная и кухонная утварь. В северной части находился алтарь. Дверь юрты всегда была на южной стороне. Решетчатый остов юрты покрывался войлоком, пропитанный смесью кислого молока, табака и соли для дезинфекции. Сидели на стеганом войлоке - шэрдэг - вокруг очага. Среди бурят, живущих на западной стороне Байкала, использовались деревянные юрты с восемью стенами. Стены возводились преимущественно из бревен лиственницы, при этом внутренняя часть стен имела плоскую поверхность. Крыша имеет четыре больших ската (в виде шестиугольника) и четыре малых ската (в виде треугольника). Внутри юрты стоят четыре столба на которых опирается внутренняя часть крыши - потолок. На потолок укладываются большие куски коры хвойных пород (внутренней стороной вниз). Окончательное покрытие осуществляется ровными кусками дёрна.

В XIX веке богатые буряты начали строить избы, заимствованные у русских переселенцев, с сохранением во внутреннем убранстве элементов национального жилища.
Традиционная кухня
Издавна в пище бурят большое место занимали продукты животного и комбинированного животно-растительно- го происхождения: (б хэлёор, ш лэн, бууза, хушуур, хилээмэ, шарбин, шуhан, хиимэ, орёомог, хошхоног, з хэй-саламат, х ш эн - молочная пенка, рмэ, арбин, с мгэ, з хэйтэй зэдгэнэ, гогхан, а также напитки хэн, зутараан сай, аарса, х рэнгэ, тараг, хорзо, тогооной архи (тарасун) - алкогольный напиток, получаемый путём перегонки курунги). Впрок заготовлялось кислое молоко особой закваски (курунга), сушёная спрессованная творожистая масса - хурууд.

Подобно монголам, буряты пили зелёный чай, в который наливали молоко, клали соль, масло или сало.

В отличие от монгольской, значительное место в бурятской кухне занимает рыба, ягоды (черёмуха, земляника), травы и специи. Популярен байкальский омуль, копчёный по бурятскому рецепту.

Символом бурятской кухни являются буузы (трад. название бууза), приготовляемое на пару блюдо. Соответствует китайскому баоцзы.(пелмеши)
Национальная одежда
Верхняя одежда
Каждый бурятский род (устаревшее - племя) имеет свою национальную одежду, отличающуюся чрезвычайным разнообразием (в основном у женщин). Национальная одежда забайкальских бурят состоит из дэгэла - род кафтана из выделанных овчин, имеющего на верху груди треугольную вырезку, опушенную, равно как и рукава, плотно обхватывающие ручную кисть, мехом, иногда очень ценным. Летом дэгэл мог заменяться суконным кафтаном подобного же покроя. В Забайкалье летом часто использовались халаты, у бедных - бумажные, а у богатых - шелковые. В ненастное время сверх дэгэла в Забайкалье надевалась саба, род шинели с длинным крагеном. В холодное время года, в особенности в дороге - даха, род широкого халата, сшитого из выделанных шкур, шерстью наружу.

Дэгэл (дэгиль) стягивается в талии ременным кушаком, на который подвешивали нож и принадлежности курения: огниво, ганза (маленькая медная трубка с коротким чубуком) и кисет с табаком. Отличительной чертой от монгольского покроя является нагрудная часть дэгэла - энгэр, где в верхней части вшиваются три разноцветные полосы. Внизу желто-красного цвета - хуа yнгээ, в середине чёрного цвета - хара унгээ, на верху разнообразные; белый - саган унгээ, зелёный - ногон унгээ или синий -хухэ унгээ. Первоначальный вариант был - желто-красный, чёрный, белый. История ввода данных цветов как знаки различия уходят в древнюю старину к концу 4 века н. э., когда протобуряты - хунну (гунны) перед Азовским морем разделились на два направления; северные приняли чёрный цвет и стали - черные гунны (хара хунуд), а южные приняли белый цвет и стали - белые гунны (саган хунуд). Часть Западных (северных) хунну осталась под властью сяньбийцев (протомонголов) и приняли хуа унгээ - желто-красный цвет. Данное разделение по цветам в далнейшем легло в основу образования родов (омог) - хуасей, харгана, сагангуд.