...У меня под кроватью кто-то живёт. Особенно ночью живёт очень. По вечерам он пытается схватить меня за ногу, но я очень быстрая. Я разбегаюсь прямо от двери и почти взлетаю на кровать. Меня поймать не так-то просто.

Иногда я думаю, что он меня пугает не взаправду, а просто у него такая работа. Мама говорит: - Полина, что за глупости? Какая такая работа? Не морочь мне голову. Мама говорит: - Ты же взрослая девочка… Майку заправь. Никого там нет, посмотри сама. Мама говорит: - Всё, я выключаю свет. И чтобы мне ни звука. Ты меня поняла? Ну и выключает, и идёт себе на кухню. А мы тут такие лежим – я на кровати, а кто-то под кроватью. А мама на кухне гремит тарелками и шуршит полотенцами. И я думаю, что если совсем не шевелиться и тихонько дышать, «кто-то» решит, что я сплю и ничего уже не боюсь. Совсем неинтересно тогда меня пугать. И я не шевелюсь и тихонько дышу. Когда спишь, ничего уже не боишься. Только если страшное приснится. А Данка с Касей говорят, что у них кто-то живёт везде – и под кроватью, и в шкафу, и в ванной, и даже в кухне за холодильником. И я думаю: «Ого! Это мне ещё повезло!» - Я его сто раз видела! – говорит Данка. - Дааа? – удивляется Кася и делает большие глаза. - А какой он? – спрашиваю. - Ну, такой, - говорит Данка, - страшный! И лохматый… и зубы такие… и уши! - Как заяц? – спрашивает Кася. - Ну типа того, да, - говорит Данка неуверенно и начинает злиться. – Что вы пристали? Смотрите себе сами! У вас что, своего нет? А потом мы идём ко мне пить компот и есть пирог с ревенем. И заглядываем под все кровати, и под диван, и даже за холодильник. А никого нигде нет. Этот «кто-то» ночью сам всех пугает, а потом днём сам всех боится. - Мама, а если кто-то, например, живёт под кроватью, то что он ест? - Полина… Не начинай! Мама поправляет мне одеяло и приглаживает чёлку. А потом целует в нос. - Мама, а бывают страшные зайцы? - Страшные бывают волки. А зайцы бывают трусливые. Спи давай. Мама уходит и прикрывает дверь. Я лежу тихонько и слушаю. И мне кажется, что кто-то под кроватью шевелит большими ушами. Страшно, конечно. Но уже не страшно-страшно. Я достаю из-под подушки кусок пирога с ревенем и долго-долго разворачиваю его из липкого целлофанового пакета, чтобы не шуметь (а то мама услышит же). А потом аккуратно кладу на пол возле кровати. И быстро отдёргиваю руку. Ну, на всякий случай. - Он немножко помялся, – говорю шёпотом, – но всё равно очень вкусный. Лежу тихонько и жду, и слушаю. Не шевелюсь совсем. А «кто-то» тоже совсем не шевелится и ждёт. - Это моя мама делала, она хорошая, ты её не бойся. Я наклоняюсь и запихиваю пирог подальше под кровать. Но всё равно туда не заглядываю. Не сегодня… как-нибудь в другой раз… скоро. **** Хочу рассказать мистическую историю из моего детства. Когда я была маленькая, моя бабушка нашла во дворе вороненка и принесла домой. Решили, что его надо сначала выкормить, научить летать, а потом выпускать на улицу. Для меня это было огромной радостью, так как ни кошек, ни собак у нас тогда не было. Я с удовольствием занялась воспитанием вороненка. Он скакал по всему дому, особенно ему нравилась кухня. Кухня у бабушки огромная, совмещенная с прихожей, отделенной большой русской печью. Вот как раз у стены в прихожей на полу стояло огромное, метра два в высоту, старинное зеркало, кое-где от старости покрытое черными точками. Вороненку очень нравилось сидеть рядом с зеркалом. Он мог там подолгу рассматривать что-то, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Примерно через месяц, когда воронёнок уже заметно подрос, я заметила, что он стал сторониться зеркала. Подходил к нему, заглядывал в него, потом вдруг начинал громко каркать и резво, с проскользами лапок по половицам, удирал прочь из кухни. Я несколько раз после этого заглядывала в зеркало - что там его напугало? Но ничего, что могло бы напугать, там не видела. Однажды ночью все проснулись из-за жуткого шума из кухни. Там орал ворон. Не каркал, а просто орал! Мы с бабушкой выскочили на кухню. Он сидел, вжавшись в угол, выкатив глаза и широко раскрыв клюв, издавая уже скорее шипение, нежели карканье. По кухне летали мелкие перья, а на полу перед зеркалом лежало несколько больших перьев из изрядно поредевшего вороньего хвоста. Бабушка подхватила ворона на руки (причем он ещё и клевался как обалделый) и отнесла в комнату. Походив по кухне, подошла к зеркалу, ойкнула и вытолкала меня из кухни. Затем она принесла из спальни плед и накинула его на зеркало, а дверь, отделяющую кухню от остальных комнат, закрыла на щеколду. Утром сквозь сон я слышала мужские голоса, а когда встала, то зеркала не было на своем месте. Бабушка тогда сказала, что приходил мой дядя и отнес зеркало в другой дом. На мои вопросы: «Зачем? А почему?» - она ничего не отвечала. И вот, лет через пятнадцать, я напомнила бабушке ту историю из детства. Она нехотя мне рассказала, что той ночью, когда она подошла к зеркалу, то не увидела своего отражения - зеркало было матовое и отражало какой-то клубящийся белый туман, в глубине которого ясно различалась огромная темная фигура. Бабушка тогда очень испугалась и побежала в комнату за пледом, чтобы закрыть зеркало. Плед постоянно за что-то цеплялся, бабушка несколько раз его подхватывала и опять накидывала на зеркало. Она с ужасом поняла тогда, что с той стороны, где плед соприкасался с зеркалом, нечто пыталось его схватить и сбросить на пол. В конце концов, ей удалось закрепить плед, хотя утром он всё равно оказался лежащим на полу. Тогда она позвонила своему сыну, моему дяде. Он приехал и отвез зеркало на свалку.

А вот с книжками дело обстоит по другому. Это единственное, чем он любит делиться. Чтение для него всегда должно быть совместным, даже если он сам рассказывает истории по картинкам. Если истории уже нам знакомы, то в некоторых местах я сокращаю текст, Сережа злится и поправляет меня, поэтому мне больше нравится читать с ним новые книги. Как бы я ни старалась убедить его и себя, что уже переросла большие книжки с картинками, я завороженно рассматриваю красочные иллюстрации и с удовольствием слушаю его вопросы и замечания. Так произошло и с книгой Линды Бейли «Кто там под кроватью?». Увидев, что Сережа тащит книжку со значком «0+», я сделала кислое лицо, но стоило мне прочитать название, и я уже не считала нужным сопротивляться.

Под кроватью Лео живет ужасное чудовище, которое, стоит только слезть с кровати, может вцепиться в лодыжку. Поэтому мальчик убежден, что нужно лежать смирно. Но однажды ночью Лео «нестерпимо приспичило», и он все-таки решает попробовать добежать до туалета, хотя при этом ему неизбежно придется встретиться с чудовищем. И вдруг чудовище из-под кровати предлагает ему вместе сходить в туалет. С этого и начинается их веселое знакомство. Лео восхищается тем, что его никто не хватает за ноги, и даже позволяет себе маленькую шутку: советует тому, кто живет под кроватью, не ложиться на бочок, а то его укусит волчок. Оказывается, чудовище тоже может бояться!.. Постепенно в Лео просыпается любопытство, и он узнаёт, откуда взялось это чудовище, и даже осмеливается на него взглянуть.

Сереже тоже не страшно, он хохочет, когда чудовище воет и рычит, и заливается звонким смехом, когда кровать Лео ходит ходуном. Еще больше Сережу удивляет то, что Лео решает дать чудовищу имя - Фред. Лео и Фред по очереди пугают друг друга. Для чудовища это работа, а для Лео - шалость. Сережа тоже любит шалить, и поэтому я читаю низким голосом: «Придет серенький волчок и укусит за бочок».Мы вместе смеемся.

Но настоящим чудовищем оказывается не Фред, а гость Лео - мальчик Сэм. Он ломает игрушки Лео, выливает сок в его кроссовку, и тут Лео догадывается бросить вторую кроссовку под кровать, чтобы чудовище напугало Сэма. Фред мастерски выполняет свою работу, и Сэм вылетает из комнаты пулей, правда, успев за все извиниться... Фред и Лео становятся настоящими друзьями. Чудовище даже соглашается пойти с Лео в школу на игру «Покажи и назови». Вот тут-то оно и показывает на что способно…

Сережа смеется, и мне хорошо. Ему нравятся книги о мальчиках, ведь он тоже будет смелым, как Лео. А я понимаю, что под моей кроватью никто не живет, но все-таки иногда так хочется, чтобы там кто-нибудь был… А вам?

Ева Бирюкова, 14 лет

____________________________________

Линда Бейли
«Кто там под кроватью?»
Иллюстрации Колина Джека
Перевод с английского
Издательство «Редакция “Вилли Винки”», 2018

Ключ вошел в замок. Коротко щелкнула личинка. Мужчина вынул ключ, убрал в карман брюк. Осторожно толкнул дверь, та, как бы нехотя, открыла небольшую щелку. Склонив голову на бок, мужчина заглянул в нее, стараясь рассмотреть, что находится за дверью. Однако ничего кроме темноты не увидел.

Он подхватил лежащий у ног рюкзак за лямки, толкнул дверь, заставляя ее распахнуться.

Дом, милый дом, - с грустью прозвучал негромкий голос, и мужчина переступил порог.

Илья стоял в коридоре, стараясь привыкнуть к окружающей темноте. Только недавно он был на свету, и вот теперь один среди неясных контуров, размытых границ, черных теней и непонятных звуков. Он глубоко вздохнул и закашлялся от пыли.

Надо проветрить, - решил для себя, бросил рюкзак, там что-то звякнуло, но он не обратил на это внимания.

Не разуваясь, прошел вглубь квартиры. Встал перед темным прямоугольником комнаты. Постояв несколько секунд, нащупал выключатель. Негромкий щелчок и в центре небольшой комнат вспыхнул электрический огонек, заставляя мужчину прищуриться.

Давно я тут не был, - щека недовольно дернулась.

Илья обернулся, посмотрел на распахнутую дверь в прихожей. Быстро подошел к ней, выглянул в коридор, а потом закрыл ее, несколько раз повернул ключ в замке. Вытянул руку в сторону и щелкнул выключателем.

Мужчина прошелся по квартире, включая свет. Когда все лампы и светильники горели, он остановился посреди гостиной, осмотрелся, поворачиваясь на месте.

Придется все тут убрать, - огляделся еще раз, отмечая толстый слой пыли на полках, телевизоре, магнитофоне. Добавил безрадостно: - Тщательно.

Илья был рад, что вернулся домой, но после долгого перелета, выматывающего переезда на поезде, и двухчасового стояния в пробке на машине, он хотел ввалиться в квартиру, принять душ, упасть на кровать и заснуть. Только не мог он спать, когда вокруг все было покрыто сантиметровым слоем пыли.

Вода, тряпка, мыло, - скомандовал он себе и пошел в ванну.

В раскрытую форточку задувал морозный ветер, гоняя оставшуюся пыль по углам, будто пытаясь ей помочь спрятаться. Илья находил ее там, безжалостно уничтожая подручными средствами. Луна бесстрастно взирала на все это, порой скрываясь за тяжелыми тучами.

Лишь три часа спустя, мужчина устало отложил тряпку, вылил последнее ведро с грязной водой, поставил моющее средство на место.

Вроде все, - отер вспотевший лоб. - Осталось только душ принять и спать, - он широко зевнул, посмотрел в сторону спальни и начал неторопливо раздеваться, стараясь, чтобы осевшая на нем пыль не сильно разлеталась по ванной комнате.

Свежезастеленная кровать недовольно скрипнула, матрац слегка прогнулся, принимая его вес на себя. Илья откинулся на подушки, сонными глазами посмотрел на окно, где размытыми формами отобразилась спальня и мужчина, лежащий в постели.

Он прочитал короткую молитву. Перекрестился. До подбородка натянул одеяло и, не выключая свет, наконец-то заснул.

Илья открыл глаза, когда за окном все еще царствовала луна, так же бесстрастно взирая на него сквозь толщу стекла. Ярким контрастом на темном фоне падал светло-белый снег. Некоторые снежинки, задуваемые ветром, залетали в комнату. Мужчина поежился, закутался в одеяло сильнее, вспоминая, что забыл включить термостат.

Холодно, - пожаловался пустой квартире. Потом резко откинул одеяло, вздрогнул от накинувшегося на него мороза, бросился к батарее и вывернул ручку термостата до упора. Закрыл распахнутую форточку и так же быстро забрался под одеяло.

Полчаса - не больше, - дал Илья себе установку, пояснил, будто уговаривая: - а-то замерзну окончательно.

Вновь он проснулся от того, что в комнате было жарко, будто из заснеженного холодного города он переместился в тропики. Илья резко открыл глаза. Откинул одеяло. Вскочил в постели и… понял, что пропустил нужный момент.

Черт, черт, черт! - ругал он себя. - Идиот, зачем ты заснул, ведь знал, что нельзя?!

Не спускаясь с кровати, он подполз к краю. Заглянул за него, настороженно разглядывая пол, тени на нем, отбрасываемые лампой. Так он простоял несколько минут, всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь в окружающий мир. Потом, с надеждой, оглянулся на батарею, где располагался злосчастный термостат.

Лишь бы успеть добраться, - одними губами прошептал он и осторожно спустил одну ногу на горячий пол. Замер, прислушиваясь. Так же медленно поставил вторую ногу.

До переключателя температуры было всего три шага, и протянуть руку. В обычной жизни он бы сделал это за две секунды, но сейчас все поменялось.

Дурак, - вновь выругался он и, весь сжавшись внутри, сделал первый шаг.

Сердце готово было разорвать грудную клетку. Очень хотелось дышать, но Илья не мог себе позволить сделать вдох. Не сейчас, когда всего два шага осталось.

Второй шаг. Настолько тяжело ему давалось-то, что он делал каждый день с удовольствием, а сейчас, будто, учится вновь ходить. Рука потянулась к термостату. Илья заметил, что ладонь подрагивает. Сам он вспотел.

Он медленно оторвал ногу от пола, передвинул ее вперед, осторожно, будто боясь, что находится на минном поле, поставил голую пятку, начал переносить вес тела не нее.

Ехидный смех заставил его вздрогнуть.

Мням-мням.

Мужчина резко обернулся.

Илья бросился к переключателю. Успел дотронуться до него рукой, и тут ее сковало холодом. Резко отдернуло от батареи. В окне отразился испуганный взгляд молодого мужчины, с вздернутой рукой, которой он не мог пошевелить.

Из-под кровати раздался противный смешок.

Илюша - вкусный.

Мужчина дернулся, пытаясь вырваться, но его крепко держали, не давая дотянуться до спасительного переключателя.

Нет! - во вскрике было отчаянье. - Уйди!

Илья почувствовал, как его потянуло назад. Он уперся ногами в пол, пытаясь остановиться, но это не помогло. Тогда он ухватился за ручку форточки, пытаясь хоть немного приостановить движение.

Вкусный, - утробно проурчало из-под кровати.

Мужчину отбросило назад. Он выпустил ручку из пальцев. В спину ударило мягким, и хватка тут же ослабла. Илья понял, что лежит на кровати, хотя ноги все еще свисают на пол. Он вздернул их, испуганно вскакивая на постель. Прижался к стене.

Нет! Нет! Ты не должен был! Уходи!

Кушать хочу, - расстроенно донеслось из-под кровати, и она ощутимо вздрогнула, на миг оторвав ножки от пола.

Уйди!!! - Илья готов был расплакаться, в голосе была истерика, а голова раскалывалась от осознания, что он наделал. Он вжимался в стену, пытаясь слиться с ней, лишь бы не находится на постели - последнем, хрупком оплоте, что отделяла его от Того, Кто Живет Под Кроватью.

Постель вновь дрогнула. На этот раз ощутимей; ноги подкосились, и Илья упал на нее. Тут же схватил одеяло, натянул до подбородка.

Ты не должен был появиться. Нет, нет, - шептал он, озираясь по сторонам.

Я тебя съем, - прозвучало это угрожающе.

Мужчина с разбитой надеждой посмотрел на термостат, и внутри все обрушилось, от осознания, что теперь ему не дадут добраться до него.

Свой тринадцатый день рождения Илья Скобов никогда не забудет. Именно тогда он впервые услышал о Том, Кто Живет Под Кроватью. О нем болтали мальчишки во дворе, рассказывая и пересказывая одну и ту же историю в разной интерпретации по нескольку раз. Тогда это было не более чем страшилкой, пока не наступил вечер.

В тот день лето поставило температурный рекорд: термометры не опускались ниже тридцати пяти градусов, асфальт плавился от жары, воздух застыл.

Даже наступление ночи не принесло облегчения. Пришлось спать без одеяла, раскидавшись по постели. Илья несколько раз вставал среди ночи, чтобы умыться в ванной - это на короткий миг приносило облегчение, ведь даже кондиционер, установленный в его комнате, не давал необходимой прохлады, лишь немного освежая тело.

После одного из таких походов, подросток решил лечь спать на полу, ведь там было чуть прохладнее. Он уже постелил одеяло, чтобы было не так жестко, бросил подушку и лег на импровизированную лежанку, как в комнате раздался противный смешок:

Илюша вкусный, - прозвучал омерзительный голос и под кроватью вспыхнули два красно-зеленых глаза.

Парень закричал, да так, что через секунду в комнату ворвался отец с битой в руках. Илья долго объяснял ему, почему кричал, что он видел, и от чего сейчас под кроватью никого нет. Естественно отец не поверил, пригрозив тем, что выдерет уши, если услышит его крик еще раз.

Стоило отцу закрыть дверь, как кровать вздрогнула, и под ней зажглись глаза, раздался ехидный смешок. Подросток подавил в себе крик, с силой зажав рот. И тогда Тот, Кто Живет Под Кроватью вылез из-под нее.

Илья видел только тень, что протянула когтистые руки к его ногам. Скобов почувствовал холод, что начал сковывать, поднимаясь выше. К ужасу подросток понял, что начинает сползать с одеяло - его тянуло под кровать. Каким-то чудом ему удалось вырваться из невидимого захвата и забиться в дальний угол комнаты.

Илюша вкусный, - вновь раздался смешок, и тень поползла к нему, наплывая на ковер прозрачно-черным пятном.

Она не дотянулась, замерев в нескольких сантиметрах, от прижатых к телу ног. Из-под кровати раздалось недовольное шипение.

Илюшу хочу. Дай Илюшу кушать.

Мальчик дрожал, не понимая, почему Он остановился. Не понимал, пока не почувствовал, как сверху опускается морозный воздух, накрывая будто невидимым плащом, не давая Тому, Кто Живет Под Кроватью схватить его.

С тех пор прошло двадцать лет. Тот, Кто Живет Под Кроватью, объявлялся еще несколько раз, пугая его и обещая съесть. Только теперь Илья знал, как защититься: он начал спать под кондиционером, вздрагивая каждый раз от неясных звуков и голосов с улицы.

Скобов даже уехал работать на Север, чтобы быть ближе к холоду, но сегодня ему пришлось вернуться, чтобы похоронить маму. И вот теперь он сидит на кровати, сжавшись в плотный комок, натянув одеяло до носа, а тварь под кроватью издевается над ним, обещая съесть.

На часах ночь давно перевалила за середину, скоро обещал наступить рассвет, но страшно было то, что монстр под кроватью не уйдет с первыми лучами солнца. Он будет терпеливо ждать, и лишь холод мог прогнать его.

Последние минут десять кровать дрожала не переставая, смех был настолько противным, что впивался в натянутые нервы и безжалостно рвал их.

Скобов попытался разбить окно, но под рукой ничего тяжелого, подушки лишь заставили дрожать стекло и вызвали новую бурю ехидного смеха.

Илю-ша - вкусный. Хочу кушать Илюшу.

Обойдешься, - испуганно-зло огрызнулся Скобов, заметив, что форточка немного отходит от рамы. Видимо он успел открыть ее, когда тварь потянула его. У него появилась надежда; если температура опуститься на несколько градусов, Тот, Кто Живет Под Кроватью уйдет.

Илья буквально чувствовал, как по его ногам прошелся морозный воздух, но тут же вздрогнул, когда увидел, как когтистая лапа тенью пролегла на кровать, схватив его за лодыжку. Тварь потянула мужчину к краю постели.

Нет! Отпусти!

Вкусный.

Скобову удалось вырваться. Он вскочил на кровать, вновь прижался к стене, бросив одеяло на пол. Ехидный смех перешел в недовольное рычание. Постель поднялась над полом и с грохотом опустилась на него, лишь несколько секунд спустя.

Мужчина все чаще смотрел на окно, за которым неспешно начинался рассвет. Падал снег. Илья сможет с кровати прыгнуть в окно, даже сможет разбить его своим телом, но дальше была пустота десятого этажа, без балкона и надежды на удачное приземление. Однако если ему удастся зацепиться за подоконник или раму...

Он уйдет, - вслух произнес мужчина.

Илю-ша, - прорычали снизу и постель, вновь поднялась.

Тебе меня не получить, тварь.

Скобов оттолкнулся от стены. Сделал шаг к краю кровати. Собрав все силы, резко бросил тело по направлению к окну. Закрыл глаза, чтобы не порезать осколками…

Холод набросился на разгоряченное тело. Сковал его ледяными руками, заставляя сердце замереть, а потом забиться в бешенном ритме. Илья расставил руки, пытаясь зацепить за что-нибудь. Опоры он не чувствовал… Как не ощущал падения. Он открыл глаза и замер, не в силах дышать.

Скобов висел над полом. До окна оставалось сантиметров пять. Илья видел, как на улице поднимается солнце. Как тяжелые тучи, постепенно освобождают для него место. Как снег из крупных хлопьев, становится мелким и почти незаметным.

Мужчину развернуло к постели. Перед ним стоял Тот, Кто Живет Под Кроватью. Стоял не призрачной тенью, а всей своей истинной сущностью.

Илюша - вкусный, - раздался ехидный смешок.

Маша с самых первых лет была очень сдержанным и серьезным ребенком. Даже слишком серьезным, по мнению ее родителей и их знакомых. Потому и новость о том, что мама и папа теперь будут жить отдельно, а она, Маша, остается с мамой, девочка восприняла спокойно. Спокойно она отнеслась и к тому, что им придется переехать на другую квартиру, что означало потерю почти всех ее друзей, которых Маша только успела завести за свои почти 6 лет жизни.
Поэтому неудивительно, что звуки, которые вот уже несколько ночей подряд доносились из-под кровати на новой квартире, поначалу ее не заинтересовали, и уж тем более не испугали. Подумаешь, ну, звуки, ну и что? Теперь, когда у нее есть своя, личная комната, и когда она не слышит постоянной ругани взрослых, это все было не страшно. Она так и сказала вслух, расчесывая перед сном волосы кукле Синди: «Не бойся, Синди, это так мышки шуршат».
На следующее утро Синди пропала.
***
К пропаже Синди мама отнеслась чуть менее чем равнодушно, сказав только, что, должно быть, кукла потерялась при переезде, или же что они ее просто забыли на старой квартире. Как бы там ни было, на следующий день пропала вторая кукла, Кэти. Уж ее-то никак забыть не могли, потому что купленная в утешение дочери и снабженная говорилкой, Кэти уже успела задолбать своим «Мамма!» абсолютно всех жителей квартиры – то есть саму маму, Машу и их кокер-спаниэля Рекса.
Ближе к вечеру обнаружилась пропажа мягкого плюшевого мишки, а вечером следующего дня не досчитались уже мягкого и пушистого Рекса.
А еще этим же вечером, когда мама ушла искать Рекса на улицу, Маша услышала из-под кровати тихий шорох, а затем приглушенное «Мамма!».
Будучи девочкой серьезной и рассудительной, обрадованная находкой Маша тут же бросилась под кровать, в сааамое мрачное и страшное - по мнению других детей - место. Но не смогла ничего разглядеть: свет от настольной лампы круглым пятном рассеивался в другой стороне комнаты, над письменным столом.
- Кэти!
Маша лишь краем глаза успела высмотреть шляпку так легкомысленно потерявшейся Кэти, как вдруг кукла исчезла в темноте.
- Ой… кто здесь?
Маша, конечно же, не могла не понимать, что куклы сами по себе не ходят, и уж тем более не прячутся под кроватью от своих маленьких хозяек.
- Это я, - тихий детский шепот донесся откуда-то справа от Маши. Девочка воодушевилась:
- Кто это – я?
- Я. Это я взял твою куклу.
- Зачем, ты же мальчик?
Справа помолчали, и затем невпопад выдали:
- Со мной никто не хочет играть. Я очень давно ни с кем не играл.
- Я могу поиграть с тобой! – с ходу заявила Маша. – Только… а ты мне ее отдашь обратно?
Голос вздохнул:
- Я ее сломал.
Маша нахмурилась, но решила продолжить разговор с неожиданным собеседником:
- Потому, наверное, с тобой и не хотят играться.
Голос вздохнул снова, помолчал, и вздохнул еще раз, как теперь уже показалось Маше, в предвкушении:
- В куклы?! – словно не веря в свое счастье, поинтересовались справа все тем же голосом.
- Да! А еще у меня есть карандаши цветные, и фломастеры, и папа кубики из Германии привез, и… - Маша суетливо попыталась выбраться из-под кровати, но свисающее с кровати покрывало как назло прилипло к ногам, а длинные волосы девочки зацепились за что-то, что невозможно было разглядеть в темноте.
- Я хочу играть в куклы! В куклы! – требовательно заявили уже в районе левого уха девочки; где-то за спиной и за завесой покрывала в комнате мигнул и пропал свет.
- Иди же сюда, кукла Маша…
***
Вернувшаяся с безрезультатных поисков собаки мама в отчаянии звала свою дочь, но та вряд ли могла услышать ее своими новыми фарфоровыми ушами. Фарфоровые глаза – как живые! – безучастно таращились из-под кровати на ноги отчаявшейся и заглядывающей во все уголки женщины. А рядышком, примостившись сбоку от своей хозяйки, дремал вечным сном плюшевый Рекс.
Никогда не покупайте китайских игрушек. Настоящую радость приносят только игрушки, сделанные своими руками. И служат они долго. Долго-долго…

Новость отредактировал Летяга - 10-11-2017, 10:42

Осознание самого себя ко мне первый раз пришло в одну обычную летнюю ночь. Тогда на улице шел дождь. Массивные тучи затянули весь небосвод и грозились упасть на землю. Крупные капли отбивали яростный ритм по черепице дома, а в небольшом чердачном помещении было совсем темно.

Вдруг яркий росчерк молнии высветил комнату, запечатлевая ее в памяти как контрастную черно-белую фотографию. Неумолимо следовавший за вспышкой раскат грома, заставил биться мое сердце. А запах страха начал напитывать бесформенное тело.

Я не знал кто я есть, как и зачем здесь появился. Но в ту ночь, сидя в своем темном убежище, мне было хорошо, словно в утробе матери. До тех пор, пока не настало утро.

Первые солнечные лучи проникли через плохо занавешенное окно, разгоняя тени по углам. Этот яркий свет вызывал только боль, слепил глаза и жег кожу. Помню, как забился в дальний угол и провалился в сон. До следующей луны.

К моему сожалению, не каждая ночь была дождлива и уж тем более с грозой. Но когда я дожидался их, сладкий вкус страха дразнил мое обоняние. После таких обильных приемов пищи, тело немного подрастало, как и сознание. Я взрослел, становился умнее, а вместе с тем и любопытнее.

В какой-то момент, одной из тихих скучных ночей, голод пересилил нежелание покидать свой темный уголок обитания. Пустой живот занимал все мысли, а тело потихоньку начало истощаться. И вот тогда я первый раз выбрался наружу.

Обстановка чердачной комнаты была довольно скудна. Кровать, стол, стул, шкаф, вот и все, что там было. Пустое, безжизненное пространство. Кроме маленького теплого комочка, свернувшегося под одеялом.

Я подполз ближе, разглядывая это существо. Человеческий детеныш размеренно посапывал в своей постели, смотря десятый сон. Его тонкий терпкий аромат напоминал тот самый запах еды. Он так манил, что я невольно забрался на кровать, случайно касаясь ноги мальчика.

Детеныш открыл глаза, пару секунд пытался понять, что происходит, а потом закричал. Пинком ноги я был вышвырнут с его постели. Но мне в тот момент стало уже все равно. Страх ребенка, сладким благоуханием, мгновенно заполнил пространство всей комнаты. Мне оставалось лишь вдыхать его. К концу ночи я был настолько сыт, что уютно устроившись под кроватью, заснул на несколько дней.

Теперь я мог подкармливаться в любую, даже самую безобидную тихую ночь. Стоило только высунуть щупальца и схватить мальчика за ногу или за руку. Так я рос и не знал забот, пока однажды он не исчез. Больше никто на чердак не заходил, я остался наедине со своим голодом.

Накопленных за годы сил хватило, чтоб продержаться и не умереть. Но при этом мне приходилось постоянно спать. А в недолгие минуты бодрствования, я вспоминал его, маленькое человеческое дитя, такое пугливое и такое вкусное. Это чувство можно было бы назвать тоской, если бы оно было человеческим. Но я - всего лишь я, «монстр», как называл меня ребенок.

Стук приближающихся шагов разбудил меня ранней ночью. Кто-то поднялся на чердак и по свойски хозяйничал в оставшихся вещах. «Взрослый» - подумал я, глянув на пришедшего. Вот кто был абсолютно бесполезен. Взрослые не боятся ни темноты, ни грозы, ни тем более подкроватных монстров. Пришедший парень устраивался спать на той самой постели, где раньше ночевал мальчик. А я с разочарованием залез обратно в свой темный угол и попытался уснуть.

Должно быть я все-таки задремал. Прошел может час, а может два, но что-то странное вытолкнуло меня из сна. Тонкий терпкий аромат, вызывающий ностальгию, такой же как был от спящего мальчика. Только этот с примесью чего-то необычного, что я никогда не пробовал. Он будоражил и возбуждал. Щупальца сами потянулись наружу, желая поближе подобраться к еде. В ту ночь я вылез из-под кровати второй раз за свою жизнь.

Парень лежал с закрытыми глазами и судя по всему не спал. Одна ладонь ласкала его грудь и живот, вторая же залезла под резинку трусов и сжала набухший член. Восхитительный аромат становился ярче с каждым движением руки по стволу. Мне так захотелось прикоснуться, что не задумываясь потянулся всеми конечностями к обнаженной коже человека.

Сначала это были просто легкие касания. Я выжидал, наблюдал за реакцией и вычислял чувствительные места. Кажется парень был настолько поглощён процессом, что совсем не замечал меня, пока одно из щупалец не обхватило его пенис, повторяя движения за рукой. Он открыл глаза и ошалело уставился на монстра из его детских кошмаров. Предвидя реакцию, я тут же оплел руки и ноги своими щупальцами. А когда человек уже было собрался закричать, одна из конечностей заползла в рот.

Ужас и наслаждение переплелись буйным благоуханием питая меня. Теперь, когда юноша был обездвижен, уже ничто не могло остановить насыщение. Я мог делать все, что волен и пользовался этим, доводя парня до вершин блаженства. Кончики тентаклей проникали во все самые укромные места, щекотали, будоражили, играли. Однако я все еще следил за тем, что приносит больше удовольствия человеку и вскоре его страх начал утихать, уступая место наслаждению.

Одно щупальце проникло в анальное отверстие, лаская парня изнутри. Другое просочилось в уретру, тонкое и длинное, оно дошло до самой простаты, стимулируя напрямую. Еще два оплели соски, крутя, потирая их и оттягивая. Весь организм постоянно находился в движении, а липкие выделения с присосок способствовали приятному скольжению. Лицо юноши заливали слезы, но он ничего не мог сделать кроме как тихонько скулить сквозь своеобразный кляп.

Мой разум уже сам перестал здраво мыслить, одни животные инстинкты высасывали парнишку досуха. Оргазм за оргазмом прокатывался по его телу, пока тот не потерял сознание. Должно быть я совсем сорвался и переборщил, хорошо хоть человек все еще жив. Оставив в покое несчастное тело, я вновь уполз под кровать в свое родное убежище, обдумывая все, что случилось этой ночью.

«Возможно он больше не вернется», - с такими мыслями, уже под утро, я провожал взглядом удаляющиеся ступни ног. «Я снова буду один, никому не нужный и забытый монстр из-под кровати…»

День закончился. На небо вновь взошла луна, но ее не было видно. Мрак полностью поглотил маленький чердак дома. Дождь отбивал знакомые ритмы по крыше. Где-то вдалеке громыхало, а я все вспоминал как хорошо было раньше и как не будет уже никогда.