Мы поклоняемся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, разделяя личные свойства и соединяя Божество. Не смешиваем Трех Ипостасей в одно, чтобы не впасть в недуг Савеллиев, и Единого не делим на три (сущности) разнородные и чуждые друг другу, чтобы не дойти до Ариева безумия.

Ибо для чего, как растение, скривившееся на одну сторону, со всем усилием перегибать в противоположную сторону, исправляя кривизну кривизною, а не довольствоваться тем, чтобы, выпрямив только до середины, остановиться в пределах благочестия? Когда же говорю о середине, разумею истину, которую одну и должно иметь в виду, отвергая как неуместное смешение, так и еще более нелепое разделение.

Ибо в одном случае, из страха многобожия сократив понятие о Боге в одну ипостась, оставим у себя одни голые имена, признавая, что один и тот же есть и Отец, и Сын, и Святой Дух, и утверждая не столько то, что все Они одно, сколько то, что каждый из Них ничто; потому что, переходя и переменяясь друг в друга, перестают уже быть тем, что Они Сами в Себе. А в другом случае, разделяя Божество на три сущности, или (по Ариеву, прекрасно так называемому, безумию) одна другой чуждые, неравные и отдельные, или безначальные, несоподчиненные и, так сказать, противобожные, то предадимся иудейской скудости, ограничив Божество одним Нерожденным, то впадем в противоположное, но равное первому зло, предположив три начала и трех Богов, что еще нелепее предыдущего.

Не должно быть таким любителем (почитателем. - Ред. ) Отца, чтобы отнимать у Него свойство быть Отцом. Ибо чьим будет Отцом, когда отстраним и отчуждим от Него вместе с тварью и естество Сына? Не должно быть и таким Христолюбцем, чтобы даже не сохранить у Него свойства - быть Сыном. Ибо чьим будет Сыном, если не относится к Отцу как виновнику? Не должно в Отце умалять достоинства - быть началом, - принадлежащего Ему как Отцу и Родителю. Ибо будет началом чего-то низкого и недостойного, если Он не виновник Божества, созерцаемого в Сыне и Духе. Не нужно все это, когда надобно и соблюсти веру в Единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом Каждое с личным Его свойством.

Соблюдется же, по моему рассуждению, вера в Единого Бога, когда и Сына, и Духа будем относить к Единому Виновнику (но не слагать и не смешивать с Ним), - относить как по одному и тому же (назову так) движению и хотению Божества, так и тождеству сущности. Соблюдется вера и в Три Ипостаси, когда не будем вымышлять никакого смешения, или слияния, вследствие которых у чествующих более, чем должно, одно, могло бы уничтожиться все. Соблюдутся и личные свойства, когда будем представлять и нарицать Отца безначальным и началом (началом, как Виновника, как Источника, как Присносущного Света); а Сына - нимало не безначальным, однако же и началом всяческих.

Когда говорю: Началом - ты не привноси времени, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рожденным, не разделяй Естества худым вложением чего-то между совечными и сопребывающими. Ибо если время старше Сына, то, без сомнения, Отец стал виновником времени прежде, нежели - Сына. И как был бы Творец времен Тот, Кто Сам под временем? Как был бы Он Господом всего, если время Его упреждает и Им обладает?

Итак, Отец Безначален, потому что ни от кого иного, даже от Себя Самого, не заимствовал бытия (1). А Сын, если представляешь Отца Виновником, не безначален (потому что Начало Сыну - Отец как Виновник); если же представляешь себе Начало относительно ко времени - Безначален (потому что Владыка времен не имеет начала во времени).

А если из того, что тела существуют во времени, заключишь, что и Сын должен подлежать времени, то бестелесному припишешь и тело. И если на том основании, что рождающееся у нас прежде не существовало, а потом приходит в бытие, станешь утверждать, что и Сыну надлежало из небытия прийти в бытие, то уравняешь между собою несравнимое - Бога и человека, тело и бестелесное. В таком случае Сын должен и страдать, и разрушаться, подобно нашим телам. Ты из рождения тел во времени заключаешь, что и Бог так рождается. А я заключаю, что Он рождается не так, из того самого, что тела так рождаются. Ибо что не сходно по бытию, то не сходно и в рождении; разве допустишь, что Бог и в других отношениях подлежит законам вещества, например, страждет и скорбит, жаждет и алчет, и терпит все свойственное как телу, так вместе и телу и бестелесному. Но сего не допускает твой ум, потому что у нас слово о Боге. Посему и рождение допускай не иное, как Божеское.

Но спросишь: если Сын рожден, то как рожден? Отвечай прежде мне, неотступный совопросник: если Он сотворен, то как сотворен? А потом и меня спрашивай: как Он рожден?

Ты говоришь: "И в рождении страдание, как страдание в сотворении. Ибо без страдания ли бывает составление в уме образа, напряжение ума и представленного совокупно разложения на части? И в рождении так же время, как творимое, созидается во времени. И здесь место, и там место. И в рождении возможна неудача, как в сотворении бывает неудача (у вас слышал я такое умствование), ибо часто, что предначертал ум, того не выполняли руки".

Но и ты говоришь, что все составлено словом и хотением. "Той рече, и быша: Той повеле, и создашася" (Пс. 32, 9). Когда же утверждаешь, что создано все Божиим Словом, тогда вводишь уже не человеческое творение. Ибо никто из нас производимого им не совершает словом. Иначе не было бы для нас ничего ни высокого, ни трудного, если бы стоило только сказать и за словом следовало исполнение дела.

Поэтому если Бог созидаемое Им творит словом, то у Него не человеческий образ творения. И ты или укажи мне человека, который бы совершил что-нибудь словом, или согласись, что Бог творит не как человек. Предначертай по воле своей город, и пусть явится у тебя город. Пожелай, чтобы родился у тебя сын, и пусть явится младенец. Пожелай, чтобы совершилось у тебя что-либо другое, и пусть желание обратится в самое дело.

Если же у тебя не следует ничего такого за хотением, между тем как в Боге хотение есть уже действие, то явно, что иначе творит человек, и иначе - Творец всего - Бог. А если Бог творит не по-человечески, то как же требуешь, чтобы Он рождал по-человечески?

Ты некогда не был, потом начал бытие, а после и сам рождаешь и таким образом приводишь в бытие то, что не существовало, или (скажу тебе нечто более глубокомысленное), может быть, и сам ты производишь не то, что не существовало. Ибо и Левий, как говорит Писание, "еще в чреслех отчиих бяше" (Евр. 7, 10), прежде нежели произошел на свет.

И никто да не уловляет меня на сем слове; я не говорю, что Сын так произошел от Отца, как существовавший прежде в Отце и после уже приходящий в бытие; не говорю, что Он сперва был несовершен, а потом стал совершенным, каков закон нашего рождения. Делать такие привязки свойственно людям неприязненным, готовым нападать на всякое произнесенное слово.

Мы не так умствуем; напротив того, исповедуя, что Отец имеет бытие нерожденно (а Он всегда был, и ум не может представить, чтобы когда-либо не было Отца), исповедуем вместе, что и Сын был рожден, так что совпадают между собою и бытие Отца, и рождение Единородного, от Отца сущего, и не после Отца, разве допустим последовательность в одном только представлении о начале, и о начале, как о Виновнике (не раз уже возвращаю к тому же слову дебелость и чувственность твоего разумения).

Но ежели без пытливости принимаешь рождение (когда так должно выразиться) Сына, или Его самостоятельность (upostasis), или пусть изобретет кто-нибудь для сего другое, более свойственное предмету речение (потому что умопредставляемое и изрекаемое превосходит способы моего выражения), то не будь пытлив и касательно исхождения Духа.

Достаточно для меня слышать, что есть Сын, что Он от Отца, что иное Отец, иное Сын; не любопытствую о сем более, чтобы не подпасть тому же, что бывает с голосом, который от чрезмерного напряжения прерывается, или со зрением, которое ловит солнечный луч. Чем кто больше и подробнее хочет видеть, тем больше повреждает чувство, и в какой мере рассматриваемый предмет превышает объем зрения, в такой человек теряет самую способность зрения, если захочет увидеть целый предмет, а не такую часть его, какую мог бы рассмотреть без вреда.

Ты слышишь о рождении; не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца; не любопытствуй знать, как исходит.

Но если любопытствуешь о рождении Сына и об исхождении Духа, то полюбопытствую и я у тебя о соединении души и тела: как ты - и перст, и образ Божий? Что в тебе движущее или движимое? Как одно и то же и движет, и движется? Как чувство пребывает в том же человеке и привлекает внешнее? Как ум пребывает в тебе, и рождает понятие в другом уме? Как мысль передается посредством слова?

Не говорю о том, что еще труднее. Объясни вращение неба, движение звезд, их стройность, меры, соединение, расстояние, пределы моря, течения ветров, перемены годовых времен, излияния дождей. Ежели во всем этом ничего не разумеешь ты, человек (уразумеешь же, может быть, со временем, когда достигнешь совершенства, ибо сказано: "Узрю Небеса, дела перст Твоих" (Пс. 8, 4), а из сего можно догадываться, что видимое теперь не самая Истина, но только образ истины), ежели и о себе самом не познал, кто ты, рассуждающий об этих предметах, ежели не постиг и того, о чем свидетельствует даже чувство, то как же предприемлешь узнать в подробности, что такое и как велик Бог? Это показывает великое неразумие!

Если же поверишь несколько мне, недерзновенному Богослову, то скажу тебе, что одно ты уже постиг, а чтобы постигнуть другое, о том молись. Не пренебрегай тем, что в тебе, а прочее пусть остается в сокровищнице. Восходи посредством дел, чтобы чрез очищение приобретать чистое.

Хочешь ли со временем стать Богословом и достойным Божества? Соблюдай заповеди и не выступай из повелений. Ибо дела, как ступени, ведут к созерцанию. Трудись телом для души. И может ли кто из людей стать столько высоким, чтобы прийти в меру Павлову? Однако же и он говорит о себе, что видит только "зерцалом в гадании" и что наступит время, когда узрит "лицем к лииу" (1 Кор. 13, 12).

Положим, что на словах и превосходим мы иного любомудрием, однако же, без всякого сомнения, ты ниже Бога. Может быть, что ты и благоразумнее другого, однако же пред истиною в такой же мере ты мал, в какой бытие твое отстоит от бытия Божия.

Нам дано обетование, что познаем некогда, сколько сами познаны (1 Кор. 13, 12). Если невозможно иметь мне совершенного познания здесь, то что еще остается? Чего могу надеяться? - Без сомнения, скажешь: Небесного Царства. Но думаю, что оно не иное что есть, как достижение Чистейшего и Совершеннейшего. А совершеннейшее из всего существующего есть ведение Бога. Сие-то ведение частью да храним, частью да приобретаем, пока живем на земле, а частью да сберегаем для себя в тамошних Сокровищницах, чтобы в награду за труды приять всецелое познание Святой Троицы, что Она, какова и колика, если позволено будет выразиться так, в Самом Христе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков, аминь.

Углубляя наше понятие о Боге, христианство говорит нам о Боге Триедином. Корень этого учения имеется еще в Ветхом Завете. Христианство, единственное из монотеистических религий, учит о Боге, как о Пресвятой Троице. Ни иудейство, ни магометанство, хотя и происходят от одного корня с христианством, не исповедуют Пресвятую Троицу. Принятие догмата Пресвятой Троицы неразрывно связано с верой в Иисуса Христа, как в Единородного Сына Божия. Кто не верует в Сына Божия, тот не верует и в Троицу. Ввиду особенной важности Догмата Св. Троицы, он с особенной ясностью раскрывается в Евангелии. Прежде всего, он фактически и реально раскрывается в событии Крещения Господня или Богоявления, когда Сын Божий принял крещение от Иоанна, Дух Святой сошел на Крещаемого в виде голубя, и голос Отца свидетельствовал о Сыне: «Сей есть. Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3, 16-17).

Иоанн Креститель свидетельствует о Нем: «Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но, Пославший меня крестит в воде, сказал мне: на Кого увидишь Духа, сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел, и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин. 1, 31-34).

«Во многих местах Евангелия упоминаются Бог Отец и Дух Святой. Вся прощальная беседа. Господа с учениками заключает в ce6е раскрытие учения о Святой Троице. Посылая своих учеников на проповедь Евангелия всему миру, перед Своим вознесением, и благословляя их, Господь говорит им: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28, 19-20). Книга Деяний св. апостолов начинается повествованием о сошествии на них Св. Духа. О всех Лицах Св. Троицы постоянно упоминается как в Деяниях св. апостолов, так и в апостольских посланиях. От первых дней существования св. Церкви вера во Св. Троицу составляет основной догмат ее вероисповедания. Этот догмат составляет основное содержание православного Символа веры, который есть не что иное, как последовательное раскрытие участи каждого Лица Пресвятой Троицы в дл нашего спасения. Все это ясно подсказывает основное значение этого догмата в православном церковном миропонимании. И этот основной догмат нашей веры является постоянным камнем преткновения и соблазна для всех неверующих, для всех рационалистов, которые никак не могут совместить учения о единстве Божием с учением о троичности Лиц в Божестве. Они видят в этом непримиримое внутреннее противоречие, прямое нарушение человеческой логики. Такое их заключение является результатом их непонимания различия, существующего между рассудком или умом и духом. Вопрос о Единстве в Троичности не решается с поверхностной логической или математической точки зрения. Он требует проникновения в глубину законов, - не говорим Божественного, но и нашего человеческого духа, отображающего в себе законы Духа Божественного. Но прежде, чем говорить об этом, мы просим обратить внимание на то обстоятельство, что в догмате Св. Троицы раскрывается та полнота Божественного Существа и Божественной жизни, каковой не знают другие монотеистические религии, не говоря уже ю язычестве. И в иудействе (при его иудейском понимании), и в магометанстве Божество, - в Его внутренней жизни, в Его глубочайшем Существе, представляется глубоко одиноким и уединенным. Только в христианстве внутренняя жизнь Божества раскрывается, как полнота и богатство жизни, осуществляемой в нераздельном единстве любви трёх Лиц божества. В христианстве не остается места уединенности Божества в Его внутри-божественной жизни. Признавая это преимущество христианского понимания Божественной жизни, все-таки говорят и возражают: - «Как же это так: Бог один, но троичен в Лицах? Если троичен в Лицах, значить не один; если один, то как же троичен? Это не только непонятно, но и противоречиво».

С давних пор существуют разные попытки приблизить тайну Троичности к человеческому пониманию. Большей частью эти попытки сводятся к уподоблениям из тварного мира, и не раскрывают тайны Троичности по существу. Наиболее употребительными и общеизвестными из этих уподоблений являются два: 1) сравнение с солнцем, от которого рождается свет и исходит теплота и 2) сравнение с духовной природой человека, который в своем едином «я» совмещает три духовные силы: разум, чувство и волю. И то, и другое сравнение, при всей их наглядности, и видимой правильности, имеют тот недостаток, что они не объясняют триединства лиц в Божестве. И свет, и теплота в солнце - ведь это только проявления или обнаружения той самой единой энергии, которая заключается в солнце, и, конечно, не представляют собой самодеятельных личностей, объединяющихся в едином существе солнца. Тоже самое должно сказать и о трех силах или способностях человеческой души - уме, чувстве и воле, которые, будучи отдельными силами человеческого духа, отдельными его способностями, также не имеют своего личностного существования, не имеют своего «я». Все они суть только различны я дарования или силы нашего глубочайшего единого «я», природа которого нам остается совершенно неизвестной и непонятной. Таким образом, и то, и другое сравнение оставляют без объяснения основную тайну в догмате Св. Троицы, состоящую в том, что три Лица Божества, составляя Единую и Нераздельную Божественную Троицу, сохраняют в то же время каждое Свой личностный характер, Свое собственное «Я». Наиболее глубокий и правильный подход к уразумению догмата Св. Троицы представляет объяснение митрополита Антония (бывш. Киевскаго и Галицкого), в основу которого он полагает правильно им подмеченное свойство человеческого духа, именно свойство любви. Это объяснение очень просто, очень глубоко соответствует законам психологической и нравственной жизни человека, и опирается на несомненные факты человеческого опыта. Жизненный опыт свидетельствует что лица, связанные взаимною любовью, вполне сохраняя и даже укрепляя свою собственную личность, с течением времени сливаются в единое существо, живущее единою общей жизнью. Такое явление наблюдается и в жизни супругов, и в жизни родителей и детей, и в жизни друзей; а также в жизни общественной, в жизни целых народов, в известные исторические моменты чувствующих себя единым целым существом, с единым настроением, едиными мыслями, единым общим устремлением воли, и вместе с тем без утраты каждым индивидуумом своего личного быта, своих личных свойств, и своей личной воли. Факт это несомненный и всем известный. Он указывает нам то направление, в котором должно искать разъяснения и уразумения догмата Св. Троицы. Этот догмат становится нам понятным не вследствие тех или иных наших рассуждений и логических выводов. Он становится нам понятен лишь в опыте любви. Мы никогда не должны забывать различия этих двух путей в познания истины. Один путь, внешнего опыта и логических заключений, открывает нам истины другого рода. Истины религиозной жизни познаются; иным путем, нежели истины внешнего мира: они познаются именно этим последним путем. В книг Деяний св. апостолов мы читаем: «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян. 4, 32). Этот факт мы не можем понять умом, если не переживем его сердцем. Вели же у множества грешных людей могли оказаться «одно сердце и одна душа», если их индивидуальная обособленность могла, так сказать, растаять в теплоте взаимной любви, то почему же не может быть нераздельного единства в трех всесвятейших Лицах Божества?! Такова тайна христианского учения о Пресвятой Троице: она непонятна человеческому уму, стремящемуся постигнуть эту тайну своими собственными внешними силами и средствами, но она открывается тому же уму через опыт любящего сердца.

Прот. Серий Четвериков († 1947 г.). (Из рукописи «Правда Христианства»)

1. "Элогим" - для простого иудея форма благоговения, почтительности (образец которого можно видеть в русском языке в обращении на "Вы" к лицам уважаемым); для боговдохновенного писателя пророка Моисея множественное число слова содержало в себе, кроме того, несомненно, глубокий таинственный смысл прозрения в истину Троичности в Боге; никто не может сомневаться, что Моисей был чистым монотеистом и, зная дух еврейского языка, не употребил бы имени, противоречащего его вере в единого Бога.

2. "Бог богов" выражение, противопоставляющее веру в истинного Бога поклонению кумирам, которых поклонявшиеся им тоже называли богами, но которые для иудеев были богами ложными. Этим выражением свободно пользуется в Новом Завете ап. Павел. Сказав: " нет иного Бога, кроме Единого ", он продолжает: "Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, - но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им " (1 Кор. 8:4 - 6).

3. "Бог Авраама, Исаака и Иакова" - выражение, говорящее лишь об избранности еврейского народа, как "наследника обетований", данных Аврааму, Исааку и Иакову.

Христианская истина единства Божия углубляется истиной единства триипостасного .

Догмат Пресвятой Троицы

Бог един по Существу и троичен в Лицах. Догмат Троичности - основной догмат христианства . На нем непосредственно основывается ряд великих догматов Церкви и, прежде всего, догмат нашего искупления. Вследствие такой своей особенной важности, учение о Пресвятой Троице составляет содержание всех символов веры, какие употреблялись и употребляются в Православной Церкви, равно как и всех частных исповеданий веры, написанных по разным случаям пастырями Церкви.

Будучи важнейшим, из всех христианских догматов, догмат о Пресвятой Троице есть вместе и самый трудный для его усвоения ограниченной человеческой мыслью. Вот отчего ни о какой иной христианской истине, борьба не была столь напряженной в истории древней Церкви, как об этом догмате и об истинах, непосредственно с ним связанных.

Догмат Святой Троицы заключает в себе две основные истины:

1. Бог есть един по Существу, но Троичен в Лицах, или иными словами: Бог - Триединый, Триипостасный, Троица Единосущная.

2. Ипостаси имеют личные, или ипостасные свойства: Отец не рожден. Сын

рожден от Отца. Дух Святой исходит от Отца.

Мы поклоняемся Пресвятой Троице единым нераздельным поклонением. У Отцов Церкви и в богослужении Троица именуется часто единицей в Троице, единицей Триипостасной . В большинстве случаев молитвы, обращенные к поклоняемому одному Лицу Святой Троицы, заканчиваются славословием всем трем Лицам (напр., в молитве Господу Иисусу Христу:Яко препрославлен еси со Безначальным Твоим Отцем и с Пресвятым Духом во веки, аминь .)

Церковь, обращаясь молитвенно к Пресвятой Троице, призывает Ее в единственном, а не во множественном числе, напр.: Яко Тя (а не Вас) хвалят все силы небесные, и Тебе

(а не Вам) славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки

веков, аминь...

Христианская Церковь, сознавая таинственность этого догмата, видит в нем великое откровение, возвышающее веру христианскую неизмеримо над всяким исповеданием простого единобожия, какое встречается и в иных религиях, нехристианских. Догмат -

три Ипостаси - указывает на полноту таинственной внутренней жизни в Боге, ибо Бог есть любовь , и любовь Божия не может только простираться на сотворенный Богом мир: она в Святой Троице обращена и внутрь Божественной жизни. Еще яснее для нас догмат три ипостаси указывает на близость Божию к миру: Бог над нами, Бог с нами, Бог в нас и во всем творении. Над нами - Бог Отец, Источник приснотекущий, по выражению молитвы церковной, Основа всякого бытия, Отец щедрот, любящий нас и пекущийся о нас, творении Его, мы - дети Его по благодати. С нами - Бог Сын, рождение Его, ради любви Божественной явивший Себя людям Человеком, чтобы мы знали и своими глазами увидели, что Бог с нами,преискренне , т.е. совершеннейшим образом "приобщившийся нам" (Евр. 2:14). В нас и во всем творении - Своею силою и благодатью - Дух Святой, Иже вся исполняй, жизни Податель, Животворящий, Утешитель, Сокровище и Источник благ. Три Божественных Лица, имеющие превечное и предвечное бытие,явлены миру с пришествием и воплощением Сына Божия, будучи "едина Сила, едино Существо, едино Божество" (стихира в день Пятидесятницы).

Так как Бог по самому Существу Своему есть весь сознание и мысль и самосознание, то и каждое из этих тройственных вечных проявлений Себя Богом Единым имеет самосознание, и потому каждое - есть Лицо, и Лица не суть просто формы, или единичные явления, или свойства, или действия; Три Лица содержатся в самом Единстве Существа Божия. Таким образом, когда в христианском учении говорим о Триединстве Божием, то говорим о таинственной, в глубине Божества сокрытой внутренней жизни Божией, явленной - приоткрытой миру во времени, в Новом Завете, ниспосланием от Отца в мир Сына Божия и действием чудотворящей, жизнеподательной, спасающей силы Утешителя-Духа Святого.

О Троичности Лиц в Боге при Единстве Божием по Существу

1. Свидетельство Священного Писания Ветхого Завета

Истина триединства Божия лишь прикровенно выражена в Ветхом Завете, только приоткрыта. Ветхозаветные свидетельства о Троичности раскрываются, уясняются при свете веры христианской, как и Апостол пишет об иудеях: "...доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердцах их, но когда обращаются к Господу, это покрывало снимается… оно снимается Христом " (2 Кор. 3:15-16 и 14).

Главные ветхозаветные места следующие:

Быт. 1:1 и др.: имя "Элогим" в еврейском тексте, имеющее грамматическую форму множественного числа.

Быт. 1:26: " И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, и по подобию" Множественное число указывает, что Бог не одно Лицо.

Быт. 3:22 " И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло" (слова Божии пред изгнанием прародителей из рая).

Быт. 11:6-7 перед смешением языков при столпотворении -"Один народ и один у всех язык…Сойдем же и смешаем там их язык" .

Быт. 18:1-3 об Аврааме - " И явился ему Господь у дубравы Мавре…,возвел(Авраам) очи свои взглянул, и вот, три мужа стоят против него…и поклонился до земли и сказал:…если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего" - "Видите ли,

наставляет блаж. Августин, Авраам встречает Трех, а поклоняется Единому…Узрев Трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись

как Единому, исповедал Единого Бога в трех Лицах".

Кроме того, косвенное указание на Троичность Отцы Церкви видят в следующих местах:

Числа 6:24-26 Благословение священническое, указанное Богом через Моисея, в троичной форме:

"Да благословит тебя Господь…, да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим…, да обратит Господь лицо Свое на тебя…" .

Исаи 6:3 Славословие серафимов, стоящих окрест Престола Божия, в тройной форме:

"свят, свят, свят Господь Саваоф" .

"Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их" .

Наконец, можно указать в Ветхозаветном Откровении места, где говорится порознь о

Сыне Божием и Духе Святом. Напр., о Сыне:

Псал. 2:7 "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя".

Псал. 109:3 "…из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое".

Псал. 142:10 "Дух Твой благий да ведет меня в землю правды".

Исаии 48:16 "…послал Меня Господь и Дух Его" и другие подобные места.

2. Свидетельства Священного Писания Нового Завета:

Троичность Лиц в Боге явлена в Новом Завете в пришествии Сына Божия и в ниспослании Духа Святого. Послание на землю от Отца Бога Слова и Духа Святого составляет содержание всех новозаветных писаний. Конечно, явление миру Триединого Бога дано здесь не в догматической формуле, а в повествовании о явлениях и деяниях Лиц Святой Троицы.

Явление Бога в Троице совершилось при крещении Господа Иисуса Христа, отчего и само крещение называется Богоявлением. Сын Божий, вочеловечившись, принял водное крещение; Отец свидетельствовал о Нем; Святой Дух явлением Своим в виде голубя подтвердил истинность гласа Божия, - как это выражено в тропаре праздника Крещения Господня:

"Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение, Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух, в виде голубине извествоваше словесе утверждение"

Есть в новозаветных Писаниях изречения о Триедином Боге в самой сжатой, но притом точной форме, выражающее истину троичности.

Эти изречения следующие:

Матф. 28:19 " Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа". - Св. Амвросий замечает: "сказал Господь: во имя, а не в имена, потому что один Бог; не многие имена: потому что не два Бога и не три Бога".

2 Кор. 13:13 "Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь".

1 Иоан. 5:7 " Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и эти три есть суть едино" (этот стих отсутствует в сохранившихся древних греческих рукописях, а имеется только в латинских, западных рукописях).

Кроме того, в значении Троичности изъясняется св. Афанасий Вел. Следующий текст послания к Ефес. 4:6 "Один Бог и Отец всех, Который над всеми (Бог Отец)и чрез всех

(Бог Сын) и во всех нас (Бог Дух Святой)".

Исповедание Догмата Святой Троицы в Древней Церкви

Истина о Святой Троице исповедуется Христовой Церковью изначала во всей ее полноте и целости. Ясно говорит, напр., о всеобщности веры в Святую Троицу св. Ириней Лионский, ученик св. Поликарпа Смирнского, наставленного самим апостолом Иоанном Богословом: "Хотя Церковь рассеяна по всей вселенной до конец земли, но от апостолов и учеников их прияла веру во единого Бога Отца Вседержителя"… и во единого Иисуса

Христа, Сына Божия, воплотившегося ради нашего спасения… Приняв такую проповедь и такую веру, Церковь, как мы сказали, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно сохраняет ее, как бы обитая в одном доме; одинаково верует сему, как бы имея одну душу и одно сердце, и согласно проповедует о сем и учит и передает, как бы имея единые уста. Хотя в мире многочисленные наречия, но сила Предания одна и та же… И из предстоятелей Церквей не скажет противного сему и не ослабит Предания ни тот, кто силен словом, ни тот, кто неискусен в слове".

Святые Отцы, защищая от еретиков кафолическую истину Святой Троицы , не только приводили в доказательство ее свидетельства Священного Писания, а равно и основания рассудочные, философские для опровержения еретических мудрований, - но и сами опирались на свидетельства первохристиан. Они указывали:

на примеры мучеников и исповедников, не страшившихся веру в Отца и Сына и Святого Духа объявлять перед мучителями; ссылались:

на Писания Мужей апостольских и вообще древнехристианских писателей и:

на богослужебные формулы. Так св. Василий Вел. приводит малое славословие: "Слава Отцу чрез Сына во Святом Духе" и другое: "Ему же (Христу) с Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков", - и говорит, что это славословие употребляется в церквах с того самого времени, как возвещено Евангелие. Указывает св. Василий также светильничное благодарение, или вечернюю песнь, называя ее песнью "древнею", перешедшею "от отцов", и приводит из нее слова: "хвалим Отца и Сына и Святого Духа Божия", для показания веры древних христиан в равночестность Святого Духа с Отцом и Сыном.

Имеется много свидетельств древних Отцов и учителей Церкви также о том, что Церковь от первых дней своего бытия совершала крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа, как трех Божеских Лиц, и обличала еретиков, покушавшихся совершать крещение или во имя Отца и Сына и даже одного Сына, унижая пред ними Святого Духа (свидетельства Иустина Муч., Тертуллиана, Иринея, Киприана, Афанасия, Илария, Василия Вел. и других).

Однако Церковь пережила большие волнения и выдержала огромную борьбу при защите этого догмата. Борьба была направлена, главным образом, по двум пунктам; сначала на утверждение истины единосущия и равночестности Сына Божия с Богом Отцом; потом - на утверждение единочестности Духа Святого с Богом Отцом и Сыном Божиим.

Догматическая задача Церкви в древний ее период заключалась в том, чтобы найти такие точные слова для догмата, которыми наилучше оберегается догмат Святой Троицы от перетолкования со стороны еретиков.

Желая приблизить тайну Прествятой Троицы хотя бы несколько к нашим земным понятиям, непостижимое к постижимому, отцы Церкви прибегали к подобиям из природы, каковы: а) солнце, его луч и свет; б) корень, ствол и плод дерева; в) родник, бьющий из него ключ и поток; г) горящая одна при другой три свечи, дающие один нераздельный свет; д) огонь, блеск от него и теплота от него; е) ум, воля и память; ж) сознание, подсознание и желание и т. под. Но вот что говорит по поводу этих попыток подобия св. Григорий Богослов: "Что я ни рассматривал сам с собою в любознательном уме своем, чем ни обогащал разум, где ни искал подобия для сего таинства, - я не нашел, к чему бы дальнему (земному) можно было уподобить Божие естество. Если и оттискивается малое некое сходство, то гораздо большее ускользает, оставляя меня внизу вместе с тем, что избрано для сравнения. По примеру других, представлял я себе родник, ключ и поток и рассуждал: не имеют ли сходства с одним Отец, с другим Сын, с третьим Дух Святой? Ибо родник, ключ и поток нераздельны временем, и сопребываемость их непрерывна, хотя и кажется, что они разделены тремя свойствами. Но убоялся, во-первых,

Святая Троица – богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности Бога. Это одно из важнейших понятий православия.

Святая Троица

Из лекций по догматическому богословию в Православном Свято-Тихоновском Богословском институте

Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии

Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная.

Само слово “Троица” небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.

Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально.

Не случайно о. Павел Флоренский называл догмат о Святой Троице “крестом для человеческой мысли”. Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все познавать и рационально объяснять, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения.

Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом. В.Н.Лосский говорит: “Апофа- тическое восхождение есть восхождение на Голгофу, поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы”.

Вера в Троицу отличает христианство от всех других монотеистических религий: иудаизма, ислама. Учение о Троице есть основание всего христианского веро- и нравоучения, например, учения о Боге Спасителе, о Боге Освятителе и т. д. В.Н.Лосский говорил, что Учение о Троице “не только основа, но и высшая цель богословия, ибо… познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте – значит войти в Божественную жизнь, в саму жизнь Пресвятой Троицы.”

Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.

2) Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо.

3) Все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами.

Аналогии Пресвятой Троицы в мире

Святые отцы, для того, чтобы как-то приблизить учение о Пресвятой Троице к восприятию человека, пользовались различного рода аналогиями, заимствованными из мира тварного.
Например, солнце и исходящие от него свет и тепло. Источник воды, происходящий из него ключ, и, собственно, поток или река. Некоторые усматривают аналогию в устроении человеческого ума (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты): “Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа”.
Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию – солнце, исходящие лучи и тепло, – то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Если мы возьмем вторую аналогию – источник воды, ключ и поток, то они различаются лишь в нашем представлении, а в действительности это единая водная стихия. Что касается аналогии, связанной со способностями человеческого ума, то она может быть аналогией лишь образа Откровения Пресвятой Троицы в мире, но никак не внутритроичного бытия. К тому же все эти аналогии ставят единство выше троичности.
Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу, потому что “один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен”. “И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии”.
Недостатком этой аналогии является то, что цвета спектра не есть самостоятельные личности. В целом для святоотеческого богословия характерно весьма настороженное отношение к аналогиям.
Примером такого отношения может служить 31-е Слово святителя Григория Богослова: “Наконец, заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях”.
Иначе говоря, нет образов для представления в нашем уме этого догмата; все образы, заимствованные из тварного мира, являются весьма несовершенными.

Краткая история догмата о Пресвятой Троице

В то, что Бог есть един по существу, но троичен в лицах, христиане верили всегда, но само догматическое учение о Пресвятой Троице создавалось постепенно, обычно в связи с возникновением различного рода еретических заблуждений. Учение о Троице в христианстве всегда было связано с учением о Христе, с учением о Боговоплощении. Тринитарные ереси, тринитарные споры имели под собой христологическое основание.

В самом деле, учение о Троице стало возможным благодаря Боговоплощению. Как говорится в тропаре Богоявления, во Христе “Троическое явися поклонение”. Учение о Христе “для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие” (1 Кор. 1, 23). Также и учение о Троице есть камень преткновения и для “строгого” иудейского монотеизма и для эллинского политеизма. Поэтому все попытки рассудочно осмыслить тайну Пресвятой Троицы приводили к заблуждениям либо иудейского, либо эллинского характера. Первые растворяли Лица Троицы в единой природе, например, савеллиане, а другие сводили Троицу к трем неравным существам (ариане).
Осуждение арианства произошло в 325 году на Первом Вселенском Соборе с Никее. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа Веры, в который были внесены небиблейские термины, среди которых особую роль в тринитарных спорах IV столетия сыграл термин «омоусиос» – «единосущный».
Чтобы раскрыть подлинный смысл термина “омоусиос” понадобились огромные усилия великих Каппадокийцев: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского.
Великие Каппадокийцы, в первую очередь, Василий Великий, строго разграничили понятия “сущности” и “ипостаси”. Василий Великий определил различие между “сущностью” и, “ипостасью” как между общим и частным.
Согласно учению Каппадокийцев сущность Божества и отличительные ее свойства, т. е. неначинаемость бытия и Божеское достоинство принадлежат одинаково всем трем ипостасям. Отец, Сын и Святой Дух суть проявления ее в Лицах, из которых каждое обладает всей полнотой божественной сущности и находится в неразрывном единстве с ней. Отличаются же Ипостаси между собой только личными (ипостасными) свойствами.
Кроме того, Каппадокийцы фактически отождествили (прежде всего два Григория: Назианзин и Нисский) понятие “ипостась” и “лицо”. “Лицо” в богословии и философии того времени являлось термином, принадлежавшим не к онтологическому, а к описательному плану, т. е. лицом могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек.
Отождествив “лицо” и “ипостась” в троичном богословии, Каппадокийцы тем самым перенесли этот термин из плана описательного в план онтологический. Следствием этого отождествления явилось, по существу, возникновение нового понятия, которого не знал античный мир: этот термин – “личность”. Каппадокийцам удалось примирить абстрактность греческой философской мысли с библейской идеей личного Божества.
Главное в этом учении то, что личность не является частью природы и не может мыслиться в категориях природы. Каппадокийцы и их непосредственный ученик свт. Амфилохий Ико- нийский называли Божественные ипостаси “способами бытия” Божественной природы. Согласно их учению, личность есть ипостась бытия, которая свободно ипостазирует свою природу. Таким образом, личностное существо в своих конкретных проявлениях не предопределено сущностью, которая придана ему извне, поэтому Бог не есть сущность, которая предшествовала бы Лицам. Когда мы называем Бога абсолютной Личностью, мы тем самым хотим выразить ту мысль, что Бог не определяется никакой ни внешней, ни внутренней необходимостью, что Он абсолютно свободен по отношению к Своему собственному бытию, всегда является таким, каким желает быть и всегда действует так, как того хочет, т. е. свободно ипостазирует Свою триединую природу.

Указания на троичность (множественность) Лиц в Боге в Ветхом и Новом Завете

В Ветхом Завете имеется достаточное количество указаний на троичность Лиц, а также прикровенные указания на множественность лиц в Боге без указания конкретного числа.
Об этой множественности говорится уже в первом стихе Библии (Быт. 1, 1): “Вначале сотворил Бог небо и землю”. Глагол “бара” (сотворил) стоит в единственном числе, а существительное “элогим” – во множественном, что буквально означает “боги”.
Быт. 1, 26: “И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему”. Слово “сотворим” стоит во множественном числе. То же самое Быт. 3, 22: “И сказал Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло”. «Из Нас» – тоже множественное число.
Быт. 11, 6 – 7, где речь о Вавилонском столпотворении: “И сказал Господь: …сойдем же и смешаем там язык их”, слово “сойдем” – во множественном числе. Святитель Василий Великий в Шестодневе (Беседа 9), следующим образом комментирует эти слова: “Подлинно странное пустословие – утверждать, что кто-нибудь сидит и сам себе, приказывает, сам над собою надзирает, сам себя понуждает властительно и настоятельно. Второе – это указание собственно на три Лица, но без наименования лиц и без их различения”.
XVIII глава книги “Бытия”, явление трех Ангелов Аврааму. В начале главы говорится, что Аврааму явился Бог, в еврейском тексте стоит “Иегова”. Авраам, вышедши навстречу трем странникам, кланяется Им и обращается к Ним со словом “Адонаи”, буквально “Господь”, в единственном числе.
В святоотеческой эгзегезе встречается два толкования этого места. Первое: явился Сын Божий, Второе Лицо Пресвятой Троицы, в сопровождении двух ангелов. Такое толкование мы встречаем у мч. Иустина Философа, у святителя Илария Пиктавийского, у святителя Иоанна Златоустого, у блаженного Феодорита Киррского.
Однако большинство отцов – святители Афанасий Александрийский, Василий Великий, Амвросий Медиоланский, блаженный Августин, – считают, что это явление Пресвятой Троицы, первое откровение человеку о Триединстве Божества.
Именно второе мнение было принято православным Преданием и нашло свое воплощение, во-первых, в гимнографии, где говорится об этом событии именно как о явлении Триединого Бога, и в иконографии (известная икона “Троица ветхозаветная”).
Блаженный Августин (“О граде Божием”, кн. 26) пишет: “Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому – исповедал Единого Бога в Трех лицах”.
Указание на троичность Бога в Новом Завете – это прежде всего Крещение Господа Иисуса Христа в Иордане от Иоанна, которое получило в Церковном Предании наименование Богоявления. Это событие явилось первым явным Откровением человечеству о Троичности Божества.
Далее, заповедь о крещении, которую дает Господь Своим ученикам по Воскресении (Мф. 28, 19): “Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа”. Здесь слово “имя” стоит в единственном числе, хотя относится оно не только к Отцу, но и к Отцу, и Сыну, и Святому Духу вместе. Святитель Амвросий Медиоланский следующим образом комментирует этот стих: “Сказал Господь “во имя”, а не “во имена”, потому что один Бог, не многие имена, потому что не два Бога и не три Бога”.
2 Кор. 13, 13: “Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами”. Этим выражением апостол Павел подчеркивает личностность Сына и Духа, которые подают дарования наравне с Отцом.
1, Ин. 5, 7: “Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино”. Это место из послания апостола и евангелиста Иоанна является спорным, поскольку в древнегреческих рукописях этот стих отсутствует.
Пролог Евангелия от Иоанна (Ин. 1, 1): “Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”. Под Богом здесь понимается Отец, а Словом именуется Сын, т. е. Сын был вечно с Отцом и вечно был Богом.
Преображение Господне есть также Откровение о Пресвятой Троице. Вот как комментирует это событие евангельской истории В.Н.Лосский: “Поэтому и празднуется так торжественно Богоявление и Преображение. Мы празднуем Откровение Пресвятой Троицы, ибо слышен был голос Отца и присутствовал Святый Дух. В первом случае под видом голубя, во втором – как сияющее облако, осенившее апостолов».

Различие Божественных Лиц по ипостасным свойствам

Согласно церковному учению, Ипостаси суть Личности, а не безличные силы. При этом Ипостаси обладают единой природой. Естественно встает вопрос, каким образом их различать?
Все божественные свойства относятся к общей природе, они свойственны всем трем Ипостасям и поэтому сами по себе различия Божественных Лиц выразить не могут. Невозможно дать абсолютное определение каждой Ипостаси, воспользовавшись одним из Божественных имен.
Одна из особенностей личностного бытия состоит в том, что личность уникальна и неповторима, а следовательно, она не поддается определению, ее нельзя подвести под некое понятие, поскольку понятие всегда обобщает; невозможно привести к общему знаменателю. Поэтому личность может быть воспринята только через свое отношение к другим личностям.
Именно это мы видим в Священном Писании, где представление о Божественных Лицах основано на отношениях, которые между ними существуют.
Примерно начиная с конца IV века можно говорить об общепринятой терминологии, согласно которой ипостасные свойства выражаются следующими терминами: у Отца – нерожденность, у Сына – рожденность (от Отца), и исхождение (от Отца) у Святого Духа. Личные свойства суть свойства несообщимые, вечно остающиеся неизменными, исключительно принадлежащие тому или другому из Божественных Лиц. Благодаря этим свойствам Лица различаются друг от друга, и мы познаем их как особые Ипостаси.
При этом, различая в Боге три Ипостаси, мы исповедуем Троицу единосущной и нераздельной. Единосущие означает, что Отец, Сын и Святой Дух суть три самостоятельных Божественных Лица, обладающие всеми божественными совершенствами, но это не три особые отдельные существа, не три Бога, а Единый Бог. Они имеют единое и нераздельное Божеское естество. Каждое из Лиц Троицы обладает божественным естеством в совершенстве и всецело.

Пресвятая Троица — образ бытия единого Бога, основанный на кресто-воскресном принципе Любви.

1. Знакомство с Небесным Отцом

Готовясь к Таинству Причастия, мы должны ясно осознавать, Кто находится в конце Евхаристического Пути. Причастие — это встреча с Отцом через Спасителя, осуществляемая действием Святого Духа. Причастие не ограничено обрядом, совершаемым на Литургии. Причастие — это выстраивание постоянной духовной Вертикали, связывающей сердце человека с сердцем Бога Отца. Непосредственно Вертикалью (её еще называют восходящей «звездой утренней» или «жезлом железным») является Спаситель. Образно говоря, Сын Божий — это «связующие провода», по которым проходит благодатная энергия Святого Духа. Если хорошо понимать эти вещи, то благодать после Причастия действует с особой силой.

В качестве символа духовной вертикали древние христиане использовали образ посоха. Далее, в различных интерпретациях Христограммы, он превратился в букву «Р». Вертикаль-посох символизирует Спасителя, через которого мы постоянно умозрительно соединяем свои сердца с сердцем нашего Небесного Отца. Тем самым осуществляется постоянная евхаристическая (благодарственно-восходящая) связь с Богом. Она открывает врата сердца, делает его способным воспринимать благодать Святого Духа, понимать Божественную Премудрость и вмещать смыслы высокого богословия.

2. Сущность и Жизнь Отца

Человек создан по образу и подобию Бога. Человек — это личность, имеющая тело (сущность) и душу (жизнь). Бог Отец подобен человеку. Поэтому Он, как и мы, является Лицом, имеющим сущность и жизнь.

«В Сыне Своем Бог Отец выражает всю Свою сущность и потому Бог Сын именуется Словом Божиим, Логосом, или Образом Отца. Дух Святой выражает жизнь Бога Отца и потому зовется дыханием Отца, или Духом Отца» (епископ Александр Семенов-Тянь-Шанский «Православный катехизис»).

Сущность и Жизнь Бога Отца нельзя представить: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18). В единого Бога Отца нужно просто верить через систему сакральных истин, явленных в Боге Слове и зафиксированных в Звездице.

«Бог (по Своей природе) непостижим, бестелесен, не является ангелом; сущность Его непознаваема; Его нельзя описать в категориях места; Он превосходит всякое определение и образ; Он познается человеком исходя из красоты космоса, из устройства человеческого естества, животного и растительного мира» (свт. Григорий Богослов).

3. Сущность Бога — Ум

По мысли св. Григория Богослова, существо Божие есть «Святая Святых, закрываемая и от самих серафимов». Следуя святому, представлять себя знающим, что есть Бог равнозначно повреждению ума. Он утверждает, что «Божественная природа есть как бы море сущности, неопределенное и бесконечное, простирающееся за пределы всякого понятия о времени и природе».

«Сущность же Божественная едина и проста и не допускает никакой инаковости, но вся она есть Ум и вся — Сущая-в-Себе-Премудрость, ибо ее бытие (как Ума и Сущей-в-Себе-Премудрости), тождественно с бытием как таковым. Ведь и Божественный Максим (Исповедник) утверждает: «Но Сам Бог, Целый и Единственный, есть по сущности мышление, а по мышлению Он, Целый и Единственный, есть сущность». Стало быть, мышление в этом случае тождественно бытию… Итак, применительно к сущности Божией бытие тождественно ведению (знанию) Ею Самой Себя (свт. Феофан Никейский).

4. Любовь Отца

«Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4:16). Бытие Бога — это Любовь. Любовь — это самоотдача. Т.к., Бог Отец существо абсолютное, то и живет Он, отдавая абсолютно всё, что у него есть: целиком всю Свою Сущность и полностью всю Свою Жизнь.

«В предвечном рождении Сына Божия и изведении Святого Духа выражается бесконечная любовь Бога Отца: Отец ничего не хранит для Себя, но все Свое отдает Своему Сыну и Святому Духу. Божественная сущность также происходит от Бога Отца и в этом смысле богословие говорит о “монархии” Бога Отца (от греческого: единственный принцип, или единственное начало). Бог Отец раскрывает Свою сущность и Свою жизнь в подобных Себе двух других Личностях, или Ипостасях» (епископ Александр Семенов-Тянь-Шанский «Православный катехизис»).

5. Рождение и исхождение

Результатом полной отдачи Сущности Бога Отца является рождение Бога Сына. Результатом полной отдачи Жизни Бога Отца является исхождение Бога Святого Духа.

Рождение отличается от исхождения по смыслу происходящего. Рождение потому рождение, что относится к происходящему с сущностью, т.е. с природой Бога Отца. Аналогичным образом происходит рождение человека, когда женщина отдает часть своей природы в виде рождаемого ребенка. Разница в том, что Бог Отец отдает не часть Своей природы, а абсолютно всю её целиком.

«Рождение — безначально и вечно, является делом природы и выходит из Его существа, чтобы Рождающий не потерпел изменения, и чтобы не было Бога первого и Бога позднейшего, и чтобы Он не получил приращения» (ТИПВ).

Исхождение так именуется, потому что относится к происходящему с Жизнью Бога Отца. Аналогичным образом жизнь человека в виде души исходит из тела при его смерти. Разница в том, что Бог Отец при этом «не умирает», не лишается Своей Жизни, т.к. сразу же получает всю её целиком обратно.

Рождение и исхождение происходят не в какой-то последовательности, а одновременно (как показывает Звездица при ее раскрытии): «Сын и Дух происходят «совместно» от Отца, так же как Слово и Дыхание выходят совместно из Божьих уст (Пс. 32:6)» (прп. Иоанн Дамаскин).

«Каппадокийцы будут утверждать рождение Сына от Ипостаси Отца и внутри сущности Отца, подчеркивая таким образом полную передачу Божественной природы Отца Сыну в тайне Его рожде-ния. Все, что принадлежит Отцу, принадлежит и Сы-ну. Так, например, святитель Василий Великий пи-шет: «Ибо все, что принадлежит Отцу, созерцается и в Сыне, и все, что принадлежит Сыну, принадлежит и Отцу; потому что всецелый Сын в Отце пребывает и опять имеет в Себе всецелого Отца, так что Ипостась Сына служит как бы образом и лицом к познанию От-ца; и Ипостась Отца познается в образе Сына» (протопресвитер Борис Бобринский «Тайна Пресвятой Троицы»).

6. Кресто-воскресный образ бытия Бога

Звездица наглядно показывает главную особенность божественного процесса рождения Сына и исхождения Святого Духа. Рассматривать его стоит в динамике. Как только, с одной стороны лучи Звездицы расходятся из центра, с другой — они тут же собираются обратно в центр. Как только Бог Отец целиком и полностью Себя отдает Сыну и Святому Духу, так сразу же Святой Дух и Сын возвращаются в «недро Отчее» (центр Звездицы).

Бог есть Троица, потому что Отец есть Любовь. Бог есть Троица, потому что у Бога Отца троичное сердце (Лицо-Сущность-Жизнь). Отдавая Свое троичное внутреннее, Бог Отец живет троичным внешним — единосущным и триипостасным бытием Пресвятой Троицы. И это троичное внешнее одновременно является внутренним «недром» Бога Отца.

«

Естество в Трех единое — Бог, Единение же — Отец, из Которого Другие, и к Которому Они возводятся, не сливаясь, а сопребывая с Ним, и не разделяемые между Собою ни временем, ни хотением, ни могуществом. Ибо сие нас делает чем-то многим; потому что каждый из нас разногласен и сам с собою и с другими. Но Тем, у Которых естество просто и бытие тождественно, приличествует и единство» (свт. Григорий Богослов, Слово 42).

«От двух Других Лиц Святой Троицы Бога Отца отличает личностное (ипостасное) свойство. Оно заключается в том, что Бог Отец предвечно рождает ипостась Сына и предвечно изводит ипостась Святого Духа. Отец служит ипостасной причиной — связью и единением для Лиц Святой Троицы, ибо Сын и Святой Дух, приемля от Него начало, к Нему же единому и возводятся, как Своему Виновнику» (Олег Давыденков «Догм. Богословие. Курс лекций»).

Возвращение в «недро» Отчей Ипостаси происходит так же одновременно: «По выражению В.Н. Лосского: «Отец тем самым является пределом соотношений, от которых Ипостаси получают свое различение: давая Лицам их происхождение, Отец устанавливает их соотношение с единым началом Божества как рождение и нахождение». Поскольку Сын и Святой Дух одновременно восходят к Отцу как к одной причине, то уже в силу этого их можно мыслить как различные Ипостаси» (Олег Давыденков «Догм. Богословие. Курс лекций»).

7. Ипостась (Лицо)

Звездица — это символьная модель Пресвятой Троицы. Она состоит из центральной части (гайки с винтиком) и расходящимися из центра двумя лучами. Сердце Бога Отца (или «недро Отчее») символизирует центральная часть Звездицы. Гайка — это как бы сущность Отца, винтик — Его Жизнь.

Что же такое Ипостась (или Лицо)? Ипостась — это «гайка с винтиком» Звездицы. Ипостась всегда находится в центре перекрестия Жизни с Сущностью. Поэтому Бог Свое ипостасное бытие определяет формулой «Я есть сущий», т.е. «Лицо-Жизнь-Сущность».

Звездица наглядно демонстрирует фундаментальные принципы ипостасного бытия Пресвятой Троицы. Её центр («недро Отчее») — это гайка с винтиком, символизирующие Сущность с Жизнью. Сами по себе они ипостасью не является. И отдельные лучи Звездицы, символизирующие отдаваемые Сущность и Жизнь, не образуют ипостаси. Ипостась возникает только при соблюдении следующих трех условий:

1. Взаимообусловленность. Ипостасное бытие всегда обусловлено отношениями с другими Ипостасями. Ипостасная жизнь не может быть индивидуальной. Ипостась существует только в динамике перекрестия Сущности и Жизни, получаемых от других Ипостасей и им же отдаваемых.

2. Самоотдача и нераздельность. Сущность и Жизнь, покидающие ипостасный центр, не разделаются друг от друга и не распадаются, т.к. тут же возвращаются обратно.

3. Возвращение и неслиянность. Жизнь и Сущность, возвращающиеся в ипостасный центр, не сливаются в одно и не смешиваются друг с другом, т.к. тут же отдаются двум другим Ипостасям.

Человек создан по образу и подобию Бога и призван стать ипостасным богоподобным существом. Ипостасное богоподобие — это высшая форма тварной жизни, какую воплотил в Себя и Сам Бог Иисус Христос. Сам по себе человек личностью не является. Сам по себе человек — это «гайка с винтиком», невстроенные в систему социальных связей народа. Чтобы индивиду стать Личностью, нужно жить самоотдачей, как живет Бог и как показывает Звездица. Нужно строить социальные связи, отдавать себя всему миру, посвящая свое бытие близким, народу, Церкви, Богу.

Образом ипостасного бытия является момент богослужения, когда во время евхаристического канона священник возносит руки к Небу (по аналогии раскрывающейся Звездицы). Тем самым он становится ипостасным центром богослужебной жизни — предстоятелем перед Богом за весь собравшийся народ. С одной стороны, священник в точку своего сердца собирает молитвы прихожан, с другой — он сам становится олицетворением молитвы и евхаристического (благодарственного) бытия. И он, воздевая руки к Небу, отдает всего себя вместе со всей церковью целиком Богу: «Единство веры и общение Святого Духа испросив, предадим сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу». И хор отзывается: «Тебе, Господи!»

8. Триипостасная жизнь

Триипостасное бытие Бога обусловлено двумя факторами: простотой и любовью. Бог существо наипростейшее. Его бытие сводится к предельно минимальным аспектам. Нельзя существовать без сущности, поэтому у Бога есть сущность. Нельзя существовать, в неживом состоянии. Поэтому у Бога сущность живая. Нельзя быть личностью, без обладания свободным разумом. Поэтому божественная живая сущность является разумной личностью.

Своей божественной премудростью Бог определяет высшим смыслом существования — Любовь. Бог является триипостасным существом, потому что, отдавая целиком то, что есть Бог (живой сущий разум), может получиться только единосущное, триипостасное существо.

Представим, что хлеб, пропитанный вином, это Живая Сущность Бога, являющаяся Божественным Умом. Если Божественный Ум решит жить по любви, то Он отдаст всё, что у Него есть, тому, кто у Него есть: Себя Самого — Сущности и Жизни, свою Сущность — своей Жизни, а свою Жизнь — своей Сущности. В результате получится два ракурса бытия Божественного Ума. С одной стороны, мы сможем посмотреть на жизнь Бога со стороны его Сущности. С другой — на Сущность, со стороны его Жизни. Это равносильно тому, как если мы будем делать заключение о человеке, или по его внешнему виду, или по его биографии: «Для обоих Григориев (Григория Нисского и Григория Богослова) Ипостась является не только отдельно взятым индивидом со своими отличительными признаками, но и реально существующим разумным лицом. Ипостаси суть, таким образом, способы Божественного бытия» (Архимандрит Киприан [Керн]).

Получившиеся два ракурса бытия Божественного Ума являются разумными личностями, т.к. являются тем же, что и изначальный Ум. Разница лишь в иерархической последовательности принципа их бытия: один — это «тело-жизнь», другой — «жизнь-тело»: «Дух во Христе пребывает так же, как Христос в Духе. Не следует сводить это взаимное присутствие, этот со-юз любви к простому «отношению», односторонней причинности. На самом деле, мы здесь предстоим пе-ред неизреченным и совершенным «совпадением» Сына и Духа, тайной взаимной прозрачности, которая не может выразиться на человеческом языке иначе, как в понятиях взаимного и одновременного Открове-ния и любви»(протопресвитер Борис Бобринский «Тайна Пресвятой Троицы»).

9. Жизненный цикл Пресвятой Троицы

«Каждое Лицо Святой Троицы, сохраняя Свою самостоятельность и личное бытие, находится и в двух других и не может быть представлено без Них; все три Лица взаимно проникают друг в друга, живя вечно одно в другом, с другим, для другого» (Св. Иустин Попович).

В бытие Пресвятой Троицы можно условно выделить жизненный цикл, состоящий из трех «шагов Звездицы».

Точка начала. Это состояние сложенной Звездицы, символизирующей все три Ипостаси, собранные в «недре Отчем».

Первый шаг. Раскрытая Звездица символизирует рождение Сына и исхождение Святого Духа. Вторая и Третья Ипостаси получают от Отца бытие.

Второй шаг. Ипостась Сына и Ипостась Святого Духа повторяют унаследованный от Отца кресто-воскресный образ бытия. Происходит взаимообмен Сущности и Жизни. Ипостась Сына передает Сущность Отца — Ипостаси Святого Духа. Ипостась Святого Духа, передает Жизнь Отца — Ипостаси Сына.

Третий шаг. Ипостась Святого Духа возвращает Сущность — Ипостаси Отца. Ипостась Сына возвращает Жизнь — Ипостаси Отца.

С завершением цикла сразу же начинается новый.

Жизненный цикл Пресвятой Троицы длится вечно, без начала, без конца и без фиксации стадий: «Бог есть любовь Сам в Себе, потому что бытие Единого Бога — это существование Божественных Ипостасей, пребывающих между собой в «вечном движении любви (преп. Максим Исповедник).

«Пребывание и утверждение ипостасей одна в другой — ибо они неразлучны и не покидают друг друга, имея взаимное проникновение неслиянно; не так, чтобы они смешивались или сливались, но так, что тесно соединяются между Собою. Ибо Сын есть в Отце и Духе; и Дух — в Отце и Сыне; и Отец — в Сыне и Духе, причем не происходит никакого стирания, или смешения, или слияния. И единство и тождество движения — ибо у трех ипостасей одно устремление и одно движение, чего невозможно усмотреть в сотворенной природе» (ТИПВ).

10. Парадокс единосущия

Отсутствие фактора времени позволяет трём Ипостасям одновременно и по отдельности владеть целиком, и одной Сущностью, и одной Жизнью Бога Отца: «В Божестве она (сущность) в каждый момент и одновременно принадлежит всем Ипостасям и является не логически только постигаемой, но реальной основой Их бытия» (свт. Василий Великий). «Если Отца иногда называют просто «Бог», то тем не менее мы никогда не найдем у Православных авторов терминов, говорящих об единосущности как участии Сына и Духа в сущности Отца. Каждое Лицо — Бог по Своей природе, а не по участию в природе Другого» (В. Лосский «По образу и подобию»).

Единосущность Троицы обусловлена тем, что сущностью Отца ипостаси владеют поочередно. Бытие Бога не подвержено разделяющему фактору времени. Поэтому, не смотря на то, что каждая Ипостась в свою очередь владеет сущностью целиком и полностью, не происходит, ни разделения сущности на три части, ни её умножения на три: «Три Лица Божии единосущны, т.е. каждое Божественное Лицо имеет в полноте ту же сущность и каждое Лицо передает двум другим Свою сущность, выражая этим полноту Своей любви» (епископ Александр Семенов-Тянь-Шанский «Православный катехизис»). «Итак, Божество Единое в собственном смысле, которое не допускает умножения, поскольку Оно есть единство в точном и истинном смысле, можно сказать, по природе созерцаемая тождественность» (Св. Фотий Великий, Константинопольский).

«Выражение «Божество — Источник» или «Источник Божества» не означает того, чтобы Божественная сущность была подчинена Личности Отца, но говорит о том, что Отец дает это общее обладание сущностью, ибо, не будучи единственным лицом Божества, Лицо Отца с сущностью не отожествляется. В известном смысле можно сказать, что Отец и есть это обладание сущностью совместно с Сыном и Духом Святым и Отец не был бы Лицом Божественным, если бы был только монадой: тогда Он отожествлялся бы с сущностью. Если Отца иногда называют просто «Бог», то тем не менее мы никогда не найдем у Православных авторов терминов, говорящих об единосущности как участии Сына и Духа в сущности Отца. Каждое Лицо — Бог по Своей природе, а не по участию в природе Другого» (В. Лосский «По образу и подобию»).

Передача Сущности между Ипостасями подобна световой проекции («сияние славы»). Поэтому принято применять термин «образ». Бог Отец, рождая Сына, отдает (проецирует) в Него образ Своей Сущности. Поэтому Сын является образом Ипостаси Отца: «Иже сый сияние славы и образ ипостаси Отчей» (Евр. 1:3).

Аналогично происходит и с Лицом Святого Духа, когда Он получает Сущность от Ипостаси Сына. Поэтому Святой Дух является образом Ипостаси Сына: «Потому святой Иоанн Дамаскин и говорит, что «Сын есть образ Отца, а образ Сына — Дух». Из этого следует, что третья Ипостась Святой Троицы единственная, не имеющая Своего образа в другом Лице. Дух Святой остается Лицом неявленным, сокровенным, скрывающимся в самом Своем явлении» (В.Н. Лосский).

Третья Ипостась не имеет своего образа в другом Лице, потому что Святой Дух возвращает Сущность Отца в изначальный источник, в Самого же Отца. Отец не может быть образом Самого Себя, т.к. Он и есть первообраз: «В аспекте Божественного проявления ипостаси являются не образами личностного различения, а образами общей природы: Отец открывает Свою природу через Сына, Божественность Сына проявляется в Духе Святом. Поэтому в этом аспекте Божественного проявления можно установить порядок Лиц, который, строго говоря, не следует прилагать к Троичному бытию Самому в Себе, несмотря на «единоначалие» и «причинность» Отца, которые не придают Ему какого-либо первенства над другими ипостасями, ибо Он — Лицо лишь постольку, поскольку Лица — Сын и Дух» (В. Лосский «По образу и подобию»).

«Также все святоотеческие тексты, в которых Сын назван «образом Отца», а Дух — «образом Сына», относятся к проявлению через энергию (в тварном мире, а в божественном через сущность, И.Т.) общего содержания Трех, ибо Сын — не Отец, но Он то, что есть Отец (проекция Отца, И.Т.); Дух Святой — не Сын, но Он то, что есть Сын (проекция Сына, И.Т.)» (В. Лосский «По образу и подобию»).

11. Взаимообмен Жизни

Два ракурса бытия Божественного Ума, продолжают «дело отца» и живут по примеру «любви отчей», отдавая, всё, что у них есть, тому, кто у них есть: «Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но отдает Себя другим Ипостасям, так что все Три сопребывают в любви друг с другом. Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение (perichoresis), так что жизнь одного становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога осуществляется как со-бытие, как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется с самоотдачей» (Христос Яннарас «Вера Церкви»).

В результате перекрестного взаимообмена между Второй и Третьей Ипостасями, Сущность и Жизнь возвращаются в Первую Ипостась, являющуюся источником.

«Когда мы говорим о любви во Святой Троице, мы постоянно держим в памяти, что Бог есть дух, и любовь в Боге вся духовна. Отец любит Сына так сильно, что Он весь в Сыне: и Сын любит Отца так сильно, что весь в Отце, и Дух Святой по любви весь в Отце и Сыне. Это Сын Божий засвидетельствовал словами: «Я во Отце и Отец во Мне» (Ин. 14, 10). И Сын во Святом Духе и Святой Дух в Сыне. В Писании говорится, что по воскресении Христос дунул на апостолов и сказал им: «Примите Духа Святого» (Ин. 20, 22). Только то, что имеешь в себе, можешь отдать и другим» (свт. Николай Сербский).

12. Двенадцать граней Божественного Бытия

Единая жизнь единосущной Пресвятой Троицы имеет двенадцать граней Божественного Бытия.

Ипостась Отца
1. Рождением отдает Свою Сущность Сыну.
2. Извождением отдает Свою Жизнь Святому Духу.
3. Принимает от Духа Свою Сущность и владеет ей целиком.
4. Принимает от Сына Свою Жизнь и владеет ей целиком.

Ипостась Сына
1. Получает бытие от Отца, путем рождения всей Сущности Отца.
2. Получает Жизнь Отца от Святого Духа и владеет ей целиком.
3. Отдает целиком всю Сущность Святому Духу.
4. Возвращает целиком всю Жизнь Отцу.

Ипостась Святого Духа
1. Получает бытие от Отца, путем исхождения всей Жизни Отца.
2. Получает Сущность Отца от Сына и владеет ей целиком.
3. Отдает целиком всю Жизнь Сыну.
4. Возвращает целиком всю Сущность Отцу.

Двенадцать граней Бытия Пресвятой Троицы являются лучами троического света, создающими духовно-интеллектуальную проекцию Творения. Проекция имеет структуру куба. Поэтому, в точке начала Мироздания и в точке его завершения находятся кубические структуры. Первой является Бог Слово в состоянии «Агнца, закланного от начала мира». Завершающей является Бог Слово в состоянии кубического Нового Иерусалима, каркас которого состоит из двенадцати системообразующих граней Бытия Пресвятой Троицы: «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны» (Откр. 21:16).

13. Парадокс неизменности Отца

«Всякое даяние благое и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1:17).

«Бог Троица не есть какое-то застывшее существование, не есть покой, неподвижность, статичность. В Боге полнота жизни, а жизнь есть движение, явление, откровение» (Митрополит Иларион (Алфеев)).

Нюансы догмата о Пресвятой Троице можно излагать бесконечно. Но в реальности, Бог не состоит из множества смысловых элементов. В реальности, Бог — это Единица, живущая Троицей: «Нельзя ни расчленять Троицу, ни допустить, даже в целях удобства изложения, чтобы одно понятие предшествовало другому: «Не успею помыслить о Едином — восклицает святитель Григорий Богослов, — как озаряюсь Тремя. Не успею разделить Трех, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трех, почитаю сие целым. Оно наполняет мое зрение, а большее убегает от взора. Не могу объять Его величия, чтобы к оставшемуся придать большее. Когда совокупляю в умосозерцании Трех, вижу Единое светило, не умея разде-лить или измерить соединенного света» (протопресвитер Борис Бобринский «Тайна Пресвятой Троицы»).

Принципы Божественной Жизни, раскрываемые через Звездицу, создают крестообразные и ромбовидные структуры. Однако, нельзя допустить, будто во Святой Троице могут быть какие-то траектории, по которым перемещаются Сущность и Жизнь. Используя представленную модель, можно сказать, что вся она является символом Единого Бога Отца. Структура, создаваемая траекториями движения Сущности и Жизни — символом Бога Сына. Движение, осуществляемое всеми Ипостасями — символом Бога Святого Духа.

Таким образом, всё происходящее во Святой Троице, всё происходит в Самом Боге Отце. Поэтому, Он есть Единый Бог Вседержитель, всегда равный Самому Себе: «Бог прост и несложен и весь самому Себе подобен и равен» (св. Ириней).

Изменения, происходящие при рождении Сына и исхождении Святого Духа, не изменяют Ипостась Отца. Всё отдаваемое тут же и возвращается. Несмотря на то, что возвращаемое не есть то, что отдавалось, Отец остается всё тем же, «без тени перемены», т.к. и отдает, и получает обратно всегда Самого Себя. И Отец постоянно воскресает полностью обновленный. И Ипостаси Сына со Святым Духом постоянно воскресают полностью обновленные. И вся Пресвятая Троица пребывает в покое, любви и сиянии славы Божественного Воскресения. Таково бытие Пресвятой Троицы. Бог есть не только Любовь, но и Воскресение. Аминь.

«Тот, кто познает тайну Креста и гроба, познает также существенный смысл всех вещей… Тот, кто проникнет еще глубже Креста и гроба, и будет посвящен в тайну Воскресения, познает конечную цель, ради которой Бог создал все вещи изначала» (преп. Максим Исповедник).